Стоило отдать должное Его Величеству, не пожалевшему средств на бал, ибо в этом году Рождество праздновалось, как никогда пышно. Эдвард был готов поклясться, что на этот раз Англия перещеголяла французский двор, который славился блеском и шиком. Да, сегодня Уайтхолл превратился в арену мирских услад и мог потягаться пышностью убранства с дворцами короля Франциска.
Впрочем, не только убранством, но и дамами… Прекрасный цветник английских роз расцвел прямо в зале, где проходило торжество, и приковывал мужские взгляды. Эдварду, как холостяку, это все сулило интересный и весьма приятный вечер. У него уже ноги затекли стоять, подобно каменному изваянию и наблюдать за танцующими, давно пора было присоединиться к ним.
Сеймур отлип от стены и собрался обойти залу, чтобы присмотреться и выбрать себе пару для следующего танца, но тут же столкнулся с невысокой брюнеткой, чуть ли не налетев на нее.
- Прошу простить мне мою неловкость, миледи, - спохватился он, поклонившись.
Подняв глаза на незнакомку, он еще больше пожалел о своей минутной неповоротливости, потому что дама была молода и очень красива. Она была прекрасна какой-то особой красотой, в ней был огонь и в тоже время он обжигал ледяным пламенем. Эдварду это пришлось по вкусу, ибо он устал от девушек, пусть миловидных, но скучных, похожих друг на друга, как капли воды.
- Что бы доказать вам, что я отнюдь не всегда так опасен, умоляю вас рискнуть и потанцевать со мной, - Эдвард обольстительно улыбнулся, протягивая девушке руку.

Эдвард заметил, что, не смотря ни на что,  он произвел хорошее впечатление на незнакомку, и это польстило его самолюбию. Очень быстро он пересмотрел ситуацию и теперь думал, что не он столкнулся с девушкой, а она с ним. В этом был весь Сэймур.
В самом деле, женщины все время летают в облаках, отсюда рассеянность. Если мы, мужчины, сносим все на своем пути, прокладывая себе дорогу к цели, то женщины просто бестолково врезаются в предметы и людей в силу своей природы…
Объявили павану. Идеальный танец для беседы. Теперь Эдвард был готов устроить незнакомке настоящий допрос, настолько она захватила его воображение.
Надеюсь, это не новая любовница короля, а не то мне не сносить головы, думал он, зная о трудном нраве монарха.
- С Рождеством вас, миледи, - обратился Сеймур к даме. – Надеюсь, вы хорошо проводите вечер?

Отредактировано Эдвард Сеймур (2011-22-06 01:35:19)

Сеймур окинул девушку внимательным взглядом и улыбнулся
- А разве может быть иначе? Я наслаждаюсь обществом столь прекрасной дамы, мне не на что жаловаться…
Танец продолжался.  Сотни свечей отбрасывали мягкий медовый свет на гостей, отчего их лица казались еще красивее.  Эдвард не без удовольствия заметил, что на его партнершу бросают голодные взгляды местные кавалеры. Да, она определенно выделялась среди пестрой толпы.
Чтож, видимо я подцепил знатную пташку. Отлично сработано! 
- Эдвард Сеймур, - представился он, полагая что игра в незнакомцев затянулась.

- Очень приятно, миледи, - Сеймур, любезно улыбаясь, слегка склонил голову.  -  Я наслышан о вас. По матери вы, если я не ошибаюсь, являетесь потомком Томаса из Вудстока? 
Да-да, он слышал об этой особе. Так вот какая она… Чтож, если Судьба ниспошлет ей мужа с приятной  наружностью, то у нее будут очень красивые дети.
Об Анне говорили, что эта женщина – сам дьявол, принявший женский облик, суккуб... Если так, то Сеймур был не прочь стать на одну ночь еретиком и вероотступником.
- В вас течет кровь Плантагенетов, - тихо, но с торжественностью заметил он. – Вы опасная особа...
Он наградил ее страстным взглядом, давая понять, что, не смотря на то, что танец подходил к концу, все только начинается.

Отредактировано Эдвард Сеймур (2011-27-06 22:05:06)

- Случай свел нас вместе или Судьба, но мне определенно хочется узнать вас лучше, - с игривой улыбкой сказал Сеймур. – Так что да, я заинтересован или, я бы даже сказал, заинтригован. У вас интригующая красота, миледи, вы приковываете к себе. Я ваш пленник.
Не отводя хищного взгляда, Эдвард поднес руку девушки к своим губам и коснулся ее легким поцелуем.
Они шли по нарядной зале и, заметив, как на него и его спутницу окружающие бросают заинтересованные взоры, Сеймур довольно ухмыльнулся. Пусть смотрят, главное чтобы король не заметил. Если Его Величество захочет развлечься сегодня ночью, а он захочет, то выбор вполне мог пасть на Анну Стэнхоуп. Впрочем, все мысли короля сейчас занимала другая Анна, девица Болейн, ради которой Генрих шел на крайние безумства. Правда, все же сейчас Тюдор интересовал Сеймура меньше всего. Эдвард вознамерился провести вечер не менее приятно, чем любой из королей.
- Хотите вина? – обратился он к девушке, уже протягивая ей бокал, наполненный рубиновым напитком. – За вас, миледи! Любви вам в новом году!

Отредактировано Эдвард Сеймур (2011-30-06 03:44:23)

На красивом лице Анны играла загадочная улыбка, пухлые алые губы жадно манили, а вздымающаяся грудь, туго затянутая в шелк платья, вызывала страстное желание. Глаза девушки лукаво блестели, но сколько бы Сеймур не пытался прочесть в них, он не мог разглядеть того, чего хотел. Он знал, что нравился женщинам и никогда особо не пытался проникнуть в их мысли – обычно они уже были написаны на прекрасных личиках дам, но с Анной было иначе, она была похожа на античную богиню, в которой страсть была надежно скрыта за маской сдержанности и холодности. Немногословие девушки только усиливало это ощущение. Но с другой стороны, Эдвард был не прочь поиграть, по природе своей он был охотником, и сейчас ему предстояло загнать весьма обольстительную дичь.
- Вы давно при дворе? – поинтересовался молодой человек. – Признаться, перемены, что тут медленно, но верно происходят, весьма интригуют, вы не находите?
Надеясь, что вино немного раскрепостит мисс Стэнхоуп, он жестом подозвал пажа и забрал у него кубок с напитком, тут же поставив его на рядом стоящий столик. Действительно, за такое короткое время настроение в замке Уайтхолл переменилось, и Сеймур чувствовал, что это не к добру. Даже сегодня вечером, когда был устроен роскошный праздник, по залу летали тревожные взгляды и слышался заговорщический шепот. Впрочем, как бы там ни было, сейчас Эдвард решил дать себе право расслабиться и думать о собственном благополучии и удовольствии более, чем когда-либо, наслаждаясь столь приятным обществом.