Как всё восхитительно могло бы получиться…
Иногда кардинал позволял себе отвлечься от дел и помечтать… Мечты его, правда, носили характер весьма практический – ни о чём несбыточном или совершенно оторванном от реальности Томас не грезил.
И вот сейчас он обдумывал очередную возможность повернуть дела во внешней политике королевства таким образом, чтобы выгодно было всем – во-первых, Его Величеству, что обрёл бы надёжного союзника в лице Франциска, во-вторых, народу, который, смог бы, если не вздохнуть от бремени налогов, то хотя бы рассчитывать на то, что в дальнейшем оно увеличиваться не будет, поскольку с Францией установится прочный мир, в-третьих – самому Уолси. В конце концов, и строительство Хэмптон-корта, и возведение Крайст-Чёрча в Оксфорде обходятся весьма недёшево…
Ну, да ладно, это детали…
Взяв с блюда, что стояло перед ним на столе, кусочек разрезанного на дольки апельсина, канцлер с удовольствием отправил в рот сочную сладковатую мякоть, отложив в сторону ароматную цедру… Потом откинулся на спинку кресла, поглаживая ладонями резные подлокотники.
Конечно, Екатерина расстроена тем, что её племянничек женился на Изабелле Португальской, разорвав помолвку с Мэри. В принципе, данный факт можно трактовать как явное неуважение к нашему государю. И как нежелание считаться с Англией.
Уолси едва заметно улыбнулся и на миг прикрыл глаза. Сказать, что он устал за сегодняшний день – значит, ничего не сказать. Но обстоятельства на первый взгляд складывались настолько удачно, что было бы попросту глупым не попытаться эту удачу использовать…
С другой стороны, здесь можно сыграть на любви Генриха к дочери. Она ещё совсем ребёнок, а у Франциска репутация большого любителя женщин. Хотя кто из нас, грешников, их не любит… Впрочем, что-то я не о том… Проблема в королеве. Она может использовать всё своё влияние, чтобы брака этого не допустить…
Уолси, вздохнув, поднялся с кресла, провёл рукой по золотому распятью на груди, проверяя, чтобы оно висело идеально ровно, поправил шапочку на затылке и неторопливо вышел из-за стола. Пока что он ещё пребывал в раздумьях, не отложить ли этот визит. Но чем дальше оценивал положение вещей, тем яснее понимал – чтобы убедить короля согласиться на брак принцессы Мэри с французским монархом, или уж на худой случай, с дофином, канцлеру необходимо знать, с каким сопротивлением он столкнётся. И какие аргументы Екатерина сможет противопоставить его намерениям…
Взгляд упал на графин с вином.
Нет, это после. Если всё пойдёт, как надо, чтобы отметить. Или совсем не так, как надо – чтобы прийти в себя…

-Доложите, что я прошу Её Величество об аудиенции. – Голос, обращённый к одной из придворных дам Екатерины, звучал благодушно, а взгляд светлых глаз кардинала не выражал ничего, кроме доброжелательного спокойствия.
Томас прекрасно понимал, что ему, возможно, придётся запастись терпением. И даже не был однозначно уверен, что просьбу его удовлетворят.
Хотя, конечно, ей станет очень любопытно, зачем это я пожаловал…

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-17-04 01:46:33)

-Ваше Величество, - войдя в покои королевы, Томас остановился неподалёку от двери и поклонился более чем почтительно. – Благодарю Вас за то, что согласились уделить мне немного Вашего времени, - взгляд скользнул по Писанию, и на губах кардинала появилась улыбка, в которой читалась искренняя доброжелательность. Как бы Уолси ни относился к людям, с которыми общался, он прекрасно умел скрывать истинные чувства. В конце концов, он никогда не занял бы должность канцлера и не сумел бы удержаться на ней в течение стольких лет, если бы позволял собеседникам видеть всё то, что творилось у него на душе. – Отрадно знать, насколько Ваше Величество преданы Господу и истинной вере. Впрочем, это ни для кого не секрет. И все окружающие не могут не испытывать к Вам уважения и любви при виде Вашей набожности и стремления исполнить любую волю нашего государя…
Разумеется, усесться в кресло без приглашения королевы Уолси не мог себе позволить. Поэтому пока что он так и стоял на некотором отдалении от Екатерины, пытаясь угадать в каком расположении духа та находится. Хотя, каким бы ни было сегодня настроение жены Генриха VIII, кардинал понимал, что предмет, который он намеревался затронуть, вряд ли будет воспринят ею благосклонно…
Ещё бы! Союз с Францией может означать совместные действия против императора. С коим у нашей королевы отношения весьма тёплые…
При малейшей возможности канцлер, совершенно не стесняясь, читал частную переписку Её Величества, вполне откровенно полагая, что действует на благо Англии, тем более, что уже давно перестал осознавать различие между собственными интересами и интересами государства. Да и фрейлины Екатерины частенько докладывали о том, что королева принимает испанских послов и ведёт с ними долгие беседы.
-Между тем стремление это должно присутствовать в сердце каждого подданного. И я как смиренный слуга нашего милостивого короля хотел бы сообщить Вам радостную новость, которая, я уверен, заставит Вас вознести благодарственную молитву, как за мудрость Вашего супруга, так и за будущее Её Высочества принцессы Мэри…
Здесь Уолси сделал паузу. Не стоило выкладывать всё прямо с порога, давая возможность собеседнице помучиться ожиданием и начать теряться в догадках по поводу того, что же он имеет в виду. Предположить тут можно было всё, что угодно – голос прелата казался умиротворённо- спокойным, словно он пришёл рассказать об уже окончательно решённом деле. На лице сохранялась всё та же едва заметная, но всё же весьма удовлетворённая улыбка, будто Томас был заранее убеждён, что и впрямь Екатерина не сможет не ощутить себя одной из самых счастливых женщин королевства, услышав заготовленную для неё речь.
Он переступил с ноги на ногу и стряхнул видимую лишь ему пылинку с рукава сутаны.

-Благодарю Вас, Ваше Величество… - неторопливо пройдя по комнате, Уолси приблизился к указанному креслу и опустился в него, положив руки на подлокотники. – Немного фруктов – это именно то, что нужно…
Кардинал не мог не отдавать должного самообладанию Екатерины – его собственной дочери Дороти шёл уже пятнадцатый год, и, надо сказать, Томас прекрасно мог понять, что такое беспокойство за судьбу своего ребёнка. Между тем, ему как раз и нужно было увидеть за напускным равнодушием истинные чувства королевы, чтобы просчитать, как она намерена действовать дальше.
-Как вы прекрасно знаете, Его Величество очень беспокоит вопрос престолонаследия. Лично я уверен, что Господь ещё пошлёт Вам сына, в чьи руки государь смог бы передать нашу страну. И не устаю молиться об этом… Однако дела насущные требуют немедленного разрешения. Не сомневаюсь ни на миг, что Вы прекрасно осознаёте тот факт, что брачный союз с принцессой Мэри мог бы сделать любое государство нашим надёжным другом, главное, правильно выбрать для неё супруга…
Приподняв ладони с подлокотников, канцлер сложил их перед грудью, и на миг опустил взгляд, словно бы давая время собеседнице обдумать его слова, которые, собственно, пока что не составляли ни малейшей тайны и не несли в себе никаких особенных новостей. По крупному счёту, очередная пауза была призвана подогреть нетерпение Екатерины Арагонской, тем более, что кардинал словно бы мимоходом затронул самый больной для неё вопрос – невозможность подарить монарху наследника.
Впрочем, почти сразу же Томас вновь взглянул в упор на королеву, оценивая реакцию. Взгляд его должен был казаться прямым, открытым, как у человека предельно честного и искреннего. Разве что слегка задумчивым.
-К нашему всеобщему сожалению Ваш племянник не сдержал данного Его Величеству слова и подыскал себе другую жену, - Уолси вздохнул и многозначительно приподнял бровь, давая понять, что свою оценку поступку императора он из уважения к собеседнице оставит при себе. – Вряд ли стоит упоминать, что подобные шаги явно говорят о пренебрежении к интересам Англии… Но я пришёл побеседовать не об этом, - кардинал на миг примирительно склонил голову, прекрасно осознавая, что всё сказанное ранее вряд ли понравится королеве. – Меня, как и Вашего супруга, больше волнует будущее, а не прошлое. Новые прочные союзы, а не те, что имели лишь видимость выгоды для нашей страны. И потому государь обратил свой взор в иную сторону, желая обрести истинных и постоянных друзей. И, конечно же, он уверен в Вашем понимании и Вашей помощи…
Томас нарочно старался представить всё так, словно бы обсуждать нечего – королём вопрос решён окончательно и бесповоротно. Зная о своём влиянии на монарха, Его Высокопреосвященство почти не сомневался, что уговорит Генриха не отказываться от возможности обвенчать его дочь с Франциском. Ну, а теперь осталось лишь повернуть дело так, чтобы Екатерина смирилась с неизбежностью, подумав, что никак не сможет уже повлиять на ситуацию.

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-19-04 00:17:17)

Признаться, канцлер надеялся, что Екатерина встретит его слова более эмоционально. Ведь если выбить человека из колеи, то он становится куда более уязвим и подвержен чужому влиянию. Впрочем, надеяться-то он надеялся, но, между тем, совершенно не верил, что разговор с королевой получится настолько лёгким. Убеждённый в расположении Генриха, Уолси вовсе не опасался гнева его жены – скорее наоборот, кардинала могли тревожить её хладнокровные и вполне обдуманные действия.
-Благодарю Вас, Ваше Величество! – канцлер чуть подался вперёд, протянул руку и взял с блюда, только что принесённого фрейлиной, желтовато-оранжевый спелый мандарин, у которого ещё сохранилась веточка и пара блестящих зеленоватых листочков. Поднеся плод к лицу, Уолси вдохнул свежий запах и вновь поднял глаза на собеседницу. – Вы совершенно правы, время нам досталось весьма неспокойное, и брак принцессы как раз и будет призван не просто сделать ситуацию более стабильной, но ещё и упрочить положение Англии, заставляя континентальные страны безоговорочно соблюдать наши интересы. Ведь действуя в союзе с другим сильным государством, Его Величество может чувствовать себя вполне уверенно…
Нельзя сказать, что лично Томас испытывал особенно тёплые чувства к Франциску, но император, пообещавший кардиналу папский престол после смерти Адриана VI, но так и не воспользовавшийся в решительный момент своим влиянием на конклав, вызывал ещё меньше симпатии… Точнее говоря, вообще её не вызывал. И теперь представлялся весьма удобный случай отомстить за прошлые обиды. Нет, Уолси вовсе не был слишком уж злопамятным человеком, хотя наказать того, кто тебя подвёл – святое дело. Просто всё складывалось очень логично. Ведь действительно, для чего нужны друзья, не способные оказать поддержку, когда это необходимо?
-Восхитительно, - это относилось к фрукту, что канцлер принялся методично очищать от кожуры и разделять на дольки. – Я право, удивлён, Ваше Величество. Мне казалось, что имя претендента на руку Вашей дочери, не должно вызывать никаких вопросов. Оно само собой всплывает в уме, если начать вспоминать монархов, оставшихся теперь без законной супруги и достойных нашей принцессы, которая может покорить сердце любого не только своим происхождением, но также красотой и непорочной добродетелью.
Отправив в рот пару мандариновых долек, прелат некоторое время наслаждался их вкусом, а потом произнёс с самой невинной и добродушной улыбкой:
-Франциск I.

В свою очередь кардинал тоже не мог забывать об осторожности. Если Её Величество была близкой родственницей императора, то по поводу Томаса иной раз шептались, будто французский монарх весьма щедро оплачивает ему возможность вновь установить союзнические отношения с его государством. Разумеется, об этом открыто не говорили, да и король ни за что не поверил бы подобным россказням, но… чем меньше сплетен, тем лучше. Конечно, нельзя сказать, будто Уолси боялся злых языков – чего бояться человеку, которого многие склонны были обвинять во всех неприятностях в королевстве, от плохой погоды до бедственного положения разоряющихся крестьян, несмотря на то, что сам канцлер изо всех сил боролся с «огораживаниями»? - но всё-таки подавать жене Генриха лишний повод для сомнений не стоило.
-Император уже сам навлёк на себя гнев нашего государя своим вероломством, Ваше Величество, - канцлер произнёс это крайне почтительно, хотя голос его уже не звучал столь вкрадчиво и мягко, как несколько мгновений назад. Ведь сейчас речь зашла о племяннике Екатерины, который лично поставил под угрозу добрые отношения с Англией. – Не думаю, что отныне мы должны оглядываться на его мнение, заботясь исключительно об интересах нашего королевства. Ни для кого не является секретом, что после недавних событий Франциск мечтает, прежде всего, о долгом и стабильном мире, дабы излечить свою страну после кровопролития. Протянув ему руку помощи, мы обретём верного друга, что будет весьма выгодно для Англии, как с точки зрения торговых отношений, так и сточки зрения усиления влияния на прочие государства. По крайней мере, - Его Высокопреосвященство заговорил тише, чуть подаваясь вперёд, и вновь улыбнулся. – Ваш супруг рассуждает именно так, и лично я не смог найти разумных доводов, дабы ему возразить.
Тот, кто относительно неплохо знал кардинала, безусловно, понял бы, что, вероятнее всего, происходило наоборот – он сам постарался подобным образом представить Генриху VIII дело, а тот согласился с аргументами лорд-канцлера.
Хотя пока что окончательно не согласился. Будем надеяться, это вопрос времени…
Однако всё шло не так уж плохо. Екатерина Арагонская явно не ожидала такого поворота событий, а, стало быть, подготовиться к нему не успела.
И теперь уже готовиться поздно… Теперь нужно действовать.
-Мы должны радоваться, Ваше Величество, что служим такому мудрому государю – каждый по мере своих возможностей.
А вот это было сказано совсем уж благодушно. После чего канцлер с явным удовольствием доел мандарин, вновь откинувшись на спинку кресла.

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-28-04 14:09:36)

Безоговорочно поверить Екатерине канцлер не смог бы никогда. Ему и в голову не пришло бы положиться на её слова или решить, что королева вдруг захотела внезапно открыть душу.
Ну, конечно, Уолси не поставил бы под сомнение набожность этой женщины. Но только вот то стремление показать приверженность католицизму, что теперь демонстрировала собеседница, совершенно не находило отклика в душе кардинала.
Быть искренней со своим главным противником – а ведь до сих пор жена Генриха и не скрывала, что считает Томаса именно таковым – вот уж на что вряд ли решилась бы Её Величество…
С мандарином он уже разделался.
И предполагал разделаться также со всеми своими политическими противниками.
Разорванная кожура лежала на столике, что находился между ним и королевой, а сочная, сладковато-кислая мякоть была съедена. Только в воздухе остался мимолётный запах цитрусов.
-Ваше Величество… - кардинал развёл руками, а после вновь опустил их на подлокотники. Пальцы несколько раз ударили по деревянной резной поверхности, но жест этот выдавал скорее задумчивость, чем беспокойство. – Все мы приносим жертвы во имя Англии и нашего короля. Но конечно… - здесь последовала пауза, долгая проникновенная, призванная для того, чтобы Екатерина Арагонская ещё больше почувствовала зыбкость своего положения, вынужденная ожидать продолжения. – Конечно, никто из нас никогда не решился бы даже помыслить о том, чтобы наша возлюбленная принцесса рисковала спасением своей души.
Всё складывалось слишком непредсказуемо. Враги Уолси неожиданно усиливались при дворе, получали влияние на государя. И сейчас этот союз с Францией укрепил бы позиции канцлера, обеспечив безоговорочную поддержку Франциска, а, стало быть, и возможность в дальнейшем влиять на английского монарха. Так что он определённо не мог делать скидки на материнские чувства или предоставлять возможность королеве как-то переиграть ситуацию, уповая на то, что она является тёткой императора, или на чувства Генриха к дочери.
Тем более, Томас ни чуть не сомневался, что никаких трагедий тут не случится. Ну, мало ли юных девушек выдавали за опытных мужчин? По собственному опыту он знал, как быстро летит время. Год-другой-третий – они пробегут, и не заметишь. А принцесса получит вполне ощутимый шанс почувствовать себя счастливой в объятьях будущего мужа, который, возможно, угомонится к тому времени.
А если она и не будет счастливой… Что ж. Зато она станет королевой Франции. Достаточная компенсация.
-Если говорить о супружеских обязанностях, то мы вполне можем договориться, чтобы отсрочить необходимость их исполнения на пару лет. В остальном же супруг будет относиться к ней с подобающем её положению почтением. И потом… - глаза кардинала постарались поймать взгляд Екатерины. А, поймав, не отпускать. – Таким образом, мы вернём потомкам Тюдоров реальную возможность занять французский престол, узурпированный Валуа.  Не отрицаю, в союзе с Вашим племянником мы могли бы сделать это с помощью оружия. Но он, повторюсь, сам уничтожил возможность нашего близкого сотрудничества. И, ко всему прочему, такая великодушная королева, как Вы, никогда не поставит под угрозу процветание своего народа, толкая нашего государя на вооружённый конфликт, если вопрос можно решить дипломатическим путём, не правда ли?

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-03-05 22:06:15)

Подобный поворот событий не удивить кардинала не мог. Ему было трудно представить, что решение настолько важного вопроса будет зависеть от желания юной девушки - вернее сказать, ребёнка - которая совершенно ничего не понимает в политической ситуации и не может объективно оценить последствия своего выбора.
-Ваше Величество… - это прозвучало едва ли не с укором. Правда, оставалось лишь гадать, что конкретно вызвало этот укор -  заявление королевы, будто канцлер пытался обвинить её в забвении долга, или неожиданное стремление позволить принцессе высказывать мнение касательно своего брака.
Впрочем, Уолси, разумеется, не мог вслух поставить под сомнение любовь Генриха к дочери и потому не посмел возразить, когда Екатерина приказала фрейлине пригласить к ним Мэри. По его лицу всё-таки скользнула тень досады – но и только.
Вот хитрая испанская бестия, прости Господи. Будет использовать все лазейки и не успокоится, пока не поймёт окончательно, что ей ничего не остаётся, как смириться…
Кардинал вовсе не думал, что король окажется столь сентиментален и сможет пренебречь выгодой от союза с Францией, принимая во внимание капризы девочки.
А уж то, насколько полезен будет этот союз, Томас непременно постарается объяснить получше, скорее всего, и не один раз, если потребуется.
-У меня и в мыслях не было упрекать Вас в чём-либо. Я всего лишь позволил себе выразить уверенность в том, что мы понимаем друг друга, и у нас не может быть разногласий по поводу того, что народ Англии должен пребывать в мире, а наш государь – править сильной и богатой державой… Между тем, я всё-таки позволю себе выразить изумление. При всём моём уважении, Ваше Величество, Вы же не хотите серьёзно сказать, будто предоставите принцессе самой выбирать себе мужа. Мы все искренне любим Её Высочество, и именно поэтому должны помочь ей найти супруга, что мог бы стать надёжной опорой для неё в будущем, а королю – верным и преданным другом…
Он произнёс это обычным ровным голосом, стоило фрейлине покинуть покои, и теперь могло сложиться впечатление, что промелькнувшее было выражение неудовольствия – лишь игра светотени. Уолси оставался, как и прежде, невозмутим и подчёркнуто почтителен. Так или иначе,  уверенный в том, что монарх прислушается скорее к его доводам, чем к доводам Екатерины, кардинал понимал, что беспокоиться ещё слишком рано.
-Благодарю Вас, - Его Высокопреосвященство не заставил себя просить дважды и, чуть наклонившись к столу, взял с блюда ещё один мандарин. Но очищать пока не спешил, а принялся лишь рассеянно крутить в пальцах.
Хотя, это даже неплохо. Выслушаю их обеих и пойму, какое давление они смогут оказать на Генриха. Останется прибавить сюда то, что могут сказать испанские послы, и у меня будет полная картина. Хотя… на послов не стоит обращать внимания – они могут хоть год дожидаться аудиенции, но так её и не получить…
-В любом случае я рад предоставленной возможности засвидетельствовать уважение леди Мэри.
Левая рука скользнула по груди, незаметно поправляя тяжёлую золотую цепь – знак власти лорд-канцлера, а затем опустилась на колени, ложась поверх красной ткани кардинальской сутаны.

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-04-05 23:45:13)

Да, конечно, именно о народе Англии… Сказали бы – Испании, я бы ещё поверил. Доверяй я Вам хоть немного, мне не пришлось бы вскрывать Вашу почту, стараясь выяснить какими мыслями и какими планами Вы делитесь с племянником… Ведь подобная откровенность на руку совсем не нашему королевству.
Обращение не осталось незамеченным. Уолси всегда старался обращать внимание на все мелочи и нюансы, чтобы иметь возможность составить наиболее точное впечатление о тех людях, с кем ему приходилось иметь дело.
И он определённо злился. Между тем, показать раздражение собеседнице, разумеется, не мог. Это когда он вернётся в свои покои, можно будет хоть как-то выплеснуть недовольство – отвесить затрещину слуге или обругать кого-нибудь из секретарей, придравшись к мелкой оплошности. Кардинал вовсе не был жестоким человеком, но порой даже тому, кто вполне снисходительно относится к людям, нужно давать выход собственным эмоциям…
Впрочем, сейчас Томас выглядел если не совсем уж благодушно, то, по крайней мере, относительно спокойно. Разве что перебросил мандарин из правой руки в левую и поудобнее устроился в кресле.
Этого и следовало ожидать – Екатерина Арагонская не сдастся так просто, опасаясь не только союза с Францией, но и того, что Генрих вынужден будет в таком случае вопреки недавним уверениям кардинала поддержать Франциска в войне с Карлом...
-Его Величество по милости Божьей вполне здоров. Хотя, безусловно, забот и волнений у него хватает. И если Вы позволите высказать моё скоромное мнение, я бы не советовал Вам ссылаться на желания нашей возлюбленной, но ещё слишком юной принцессы в беседе с государем, когда станете обсуждать с ним этот вопрос…
Томас сказал – и сразу же пожалел о произнесённых словах. Ведь Екатерина вполне могла сделать вывод, будто канцлер боится, что взгляд дочери может поколебать решимость Генриха.
И самым неприятным здесь оказался бы тот факт, что она была бы не далека от истины.
Поэтому кардинал поспешил улыбнуться – мягко и даже, можно сказать, доверчиво.
-Не сомневаюсь ни на миг, что Его Величество дорожит душевным покоем принцессы и ценит возможность общаться с ней. И если она, всё ещё скучая о своём прежнем женихе, что так вероломно променял её на Изабеллу Португальскую, станет просить отца не соглашаться на брак с Франциском, он будет очень расстроен. Поверьте, это весьма тяжело думать, что любимое дитя питает какие-то чувства к тому, кто жестоко оскорбил и её саму, и всё наше королевство. И здесь невольно встанет вопрос – отчего юная девица столь неуступчива.

Кардинал тоже устал. Но, как и королева, не мог показать ни этой усталости, ни раздражения. Екатерина Арагонская благодаря и своему положению, и характеру, являлась одной из тех женщин, что определённо умели выводить канцлера из себя. Сегодняшняя беседа исключением не стала.
Смешно было думать, что она ради разнообразия пойдёт на компромисс и не будет бороться против идеи брака принцессы с Франциском хотя бы только для того, чтобы сделать гадость мне…
Уолси не то, чтобы расстроился. В конце концов, отрицательный результат – тоже результат. И ему теперь нужно быть готовым преподнести Генриху дело таким образом, чтобы король не сомневался в важности подобного неопровержимого подтверждения готовности к долговременному союзу с Францией.
Если Франциск возьмёт в жёны нашу принцессу, это и впрямь благотворно повлияет на обе страны – вряд ли в ближайшие годы нам нужно будет опасаться войны. Не говоря уже о том, что выступить против двух столь сильных королевств, действующих согласованно, вряд ли кто-то осмелится на континенте.
Разумеется, Томас не забывал, что французы явно не забудут отблагодарить того, кто поможет устроить этот брак. Собственно, лорд-канцлер в этом тоже не видел совершенно ничего плохого. Он никоим образом не предавал интересы своего государя, наоборот, старался устроить всё так, чтобы Генрих VIII мог управлять процветающей страной. Но если его усилия каким-либо образом будут выгодны и Валуа – отчего бы не принять как должное их благодарность?
И вот теперь эта испанка грозила разрушить все столь тщательно подготовленные планы. На самом деле, Уолси не верил, что Екатерине удастся как-либо помешать ему. Все те годы, что он занимал пост канцлера, король куда охотнее прислушивался к его советам, чем к советам жены. Но всё-таки нельзя ничего узнать наперёд. И потому кардинал был обеспокоен.
-Непременно передам, Ваше Величество. Можете быть уверены…
…что Вы настраиваете принцессу думать прежде всего об интересах Вашего племянника и Испании, а уж потом об интересах родного отца.
Раз уж королева решила спрашивать столь юную девицу о предпочтениях в выборе супруга, Томас не сомневался, что она об этих предпочтениях знает заранее. И он вовсе не надеялся, что Мэри поддержит его предложение.
Что ж. Надо это учесть…
-Любой верный подданный нашего государя должен гордиться Вашей дочерью. Я никогда не посмею усомниться в этом. Особенно радует то, что она чтит Римскую Католическую Церквь. И значит будет несомненно достойной королевой Франции.

Как бы Уолси хотелось, чтобы нечто подобное Екатерина высказала в лицо своему мужу. Тогда бы тот точно не стал бы слушать никаких прочих доводов испанки, и поспешил бы согласиться с канцлером… Одним словом, брак Мэри и Франциска можно было бы считать делом решённым.
Его Высокопреосвященство принялся медленно очищать мандарин, что несколько минут рассеянно крутил в руках.
-Ваше Величество, - он всё-таки не сдержал улыбку, в которой внимательный наблюдатель кроме напускного уважения мог бы рассмотреть и оттенок сарказма. – По воле Господа, возможно так и будет. Однако… война дело не такое простое, каким кажется на первый взгляд. Да и требует больших расходов. Кому, как не канцлеру знать это?
Признаться, именно теперь кардинал понял, что появился в покоях королевы совсем не зря - если она всё-таки решилась высказать Томасу свои затаённые мысли. То, что Екатерина Арагонская мечтает, чтобы её дочь официально наследовала английский престол, для него не было ни откровением, ни секретом. Как и для государя. Но тот факт, что жена Генриха решилась заявлять об этом вслух, говорил либо о том, что она чувствует весьма сильную поддержку со стороны императора, либо о том, что она забыла об осторожности…
И что у нас получается? В первом случае вполне допустимо представить ситуацию так, что действия Её Величества могут поставить под угрозу безопасность королевства, ибо она, потакая своему племяннику, сообщает важные сведения представителям иностранной державы. Здесь, кстати, можно подобрать парочку цитат из её последних писем… Ну, а во втором – нужно лишь спровоцировать, и она сама наделает глупостей.
-Кроме того, несмотря на то, что Ваша дочь уже почти два года носит принцессы Уэльской, всем известно, что нельзя сбрасывать со счетов и герцога Ричмонда. Ровно до того момента, пока у Его Величества не родится законный сын, - вот это уже было сказано без тени улыбки, доверительно, будто кардинал, желая собеседнице лишь добра, старался предостеречь её от необдуманных поступков. – Ведь всем известно, что в истории существует множество примеров, когда корона передавалась женщине. Но это почти никогда не доводило до добра… - Уолси подался чуть ближе к столу, и его светлые глаза смотрели на Екатерину так прямо и открыто, что было бы явным преступлением усомниться в искренности кардинала. – Я прекрасно помню о Вашей матушке, бывшей и доброй католичкой и великой государыней. Однако ей помогал управлять королевством супруг. И потом… - канцлер принялся, не глядя, разделять сочный мандарин на дольки. – Мы живём в Англии, а не в Испании.
И, сдаётся мне, Вы иногда об этом забываете, Ваше Величество…

Рассказывайте это кому-нибудь другому, Ваше Величество. Вы… заботитесь об Англии  точно так же, как и об Испании? Да побойтесь Бога! Только если считать заботой желание отдать наше процветающее королевство в руки женщины, чего, я надеюсь, никогда не случится.
Кардинал положил в рот одну из сочных, очищенных от кожуры, мандариновых долек. Этот свежий, сладковато-кислый вкус, казалось, придавал сил. Говоря откровенно, Уолси почти жалел, что отказался от вина. Он смутно представлял себе, как Генрих мог столько лет терпеть возле себя эту испанку. Её напор, её темперамент порой могли обезоружить даже такого расчётливого человека, как лорд-канцлер.
Вроде бы он почти добился своего – едва не вывел королеву из себя. Едва не заставил её наговорить – или наделать, что было бы куда лучше - глупостей. Но нет, надежды оказались тщетными. Кардинал заметил её взгляд, обратил внимание, как тонкие пальцы с силой сжимают подлокотники… Но в ответ услышал вполне разумные, вполне рассудительные слова.
Если быть до конца честным с самим собой, то стоило признаться, что Екатерина Арагонская является весьма достойным политическим противником.
Между тем Уолси определённо был уверен, что сможет одержать верх в этой партии.
Забавно, но порой вся жизнь представлялась этакой азартной партией в карты.
Взгляд в глаза противника, мгновение, в течение которого необходимо просчитать, как он поведёт себя дальше, твой собственный ход. Возможность балансировать на лезвии ножа, делать шаг в пустоту, осознавая свою власть, свои перспективы. Зная, чем рискуешь – и всё-таки надеясь получить ещё больше.
Чем выглядело бы наше существование без азарта? Без куража, что заставляет чаще стучать сердце, просыпаться до рассвета, строить порой несбыточные планы?...
-Вот видите, мы с Вами прекрасно понимаем друг друга, Ваше Величество.
Томас снова облокотился о спинку кресла – движение это было вполне уверенным и непринуждённым. Будто он и в покоях королевы чувствовал себя не меньшим хозяином, чем в Йоркском дворце. Впрочем, тон его оставался определённо уважительным. Даже если бы Екатерине и захотелось бы обвинить Томаса в непочтительности, это было бы совершенно необоснованно.
-Государь сам решит, как быть с Францией. И что проще – завоевать её с помощью оружия, или покорить, устроив брак нашей принцессы с их королём.
Улыбку Уолси можно было бы счесть почти кроткой, если он не выглядела столь самоуверенно-спокойной.
На самом деле, на душе было тревожно. Вдруг – ну, вдруг? – Генрих не осознает все перспективы, все выгоды этого союза и прислушается к мнению жены? Нет, канцлер не верил, что монарх всё ещё любил свою законную супругу. Но привязанность к дочери могла сыграть злую шутку – заставить мимолётные эмоции одержать верх над разумом.
И потому оставалось только одно. Пытаться и дальше выбить из колеи эту женщину. Лишить её той сдержанности, что была так свойственна королеве.
-Заботясь о душевном спокойствии супруга, Вы не можете не знать, что только сын, родившийся в браке, освящённом Церковью, может претендовать на роль наследника. И до тех пор, пока сын этот не появился на свет, вряд ли кто-то сумеет соперничать с герцогом Ричмондом. Так что мы все должны радоваться за принцессу Мэри, которой уготовано стать великой королевой… И женой короля.
Уолси знал, что ведёт себя слишком настойчиво. Что ж… Преступления в этом нет. А польза может выйти весьма значительная.

Когда тебе одиннадцать лет и твой отец король Англии, кажется, что солнце светит только для тебя, заполняя собой все пространство до самого горизонта.  Но и далекий горизонт, кажется, был преисполнен почтения к маленькой девчушке, носившей громкий титул : Принцессы Уэльской, наследницы Английской короны. Ведь где-то за горизонтом находится Испания – родина ее матери…
Часы наследной принцессы были расписаны по минутам,  и занятия музыкой доставляли особое удовольствие Марии, и сегодня девочка планировала выучить новое произведение,  чтобы порадовать своими талантами отца. Едва тонкие пальцы ударили по струнам. В музыкальном классе появилась  графиня Солсбери, воспитательница Марии, женщина и   сообщила  Ее Высочеству, что ее венценосная матушка желает ее видеть. Вид у  женщины был взволнованный, да и мать не стала бы прерывать занятия без важной на то причины.
Всю дорогу до королевских покоев Мэри терялась в догадках, она пыталась расспрашивать леди Маргарет, но та одернула свою воспитанницу, заметив, что наследной принцессе любопытствовать не приличествует.
-Принцесса Уэльская, желает видеть Ее Величество! – Мэри слышала, как скрывшаяся в дверном проеме докладывает о ее визите…

На юное создание, появившееся в королевских покоях, невозможно было смотреть без улыбки умиления. Маленькая принцесса со серьезностью несвойственной ее возрасту отвечала на вопросы матери и смотрела на архиепископа. Уолси поклонился в ответ на приветствие Марии, и сложил руки перед собой, ожидая пока Екатерина объяснит своей дочери, зачем ту пригласили сюда.
Хитрая испанка преподнесла Марии весть и возможном браке, как дело, в котором ее мнение будет, безусловно, учитываться. Томас незаметно для всех укоризненно покачал головой. Зачем забивать головку маленькой принцессы подобной ложью? Ее долг не высказывать свое мнение, а прислушиваться к другим и следовать воле своего венценосного отца. Впрочем, именно эту мысль кардинала озвучила девочка, заставив тем самым появиться на его лице улыбке триумфатора: Ваше Величество, Ваше Высокопреосвященство, мой отец король я приму любое его решение.
Уолси, учтиво склонив голову, сначала посмотрел на Арагонскую, и во взгляде его женщина могла без усилий прочитать его мысли: «А я постараюсь сделать так, чтобы король принял верное решение».
-Ваше Высочество, - взгляд кардинала переместился с английской королевы на ее юную дочь. – Мне, как старому служителю церкви, приятно слышать, что Вы, прежде всего, ставите свой дочерний христианский долг. И позвольте уверить Вас в том, что Его Величество, как безмерной любящий отец, будет принимать только те решения, которые пойдут Вам во благо, - слишком многословно и серьезно для той, которой едва только исполнилось одиннадцать лет. Откровенно говоря, кардинал до сих пор испытывал некоторое раздражение оттого, что ему приходится разговаривать на подобные темы, несущие в себе государственную важность, с маленькой девочкой, которая вряд ли поймет всю важность стоящих перед ними вопросов.
-Намерение, о котором Вам сказала Ее Величество, также является плодом лишь любви отца к своему ребенку и желания ему лучшей доли, - по губам кардинала прошлась немного лукавая улыбка, которая тут же спряталась за почтительной маской. – Ваше Высочество, Вам, конечно, уже известно, что Ваша помолвка с Императором Карлом, увы, теперь в прошлом. Но не спешите отчаиваться, король, так переживающий за Вас и Вашу судьбу, смог найти решение, которое должно Вас утешить: когда-нибудь Вашу головку увенчает французская корона, а в лице французского короля Вы сможете найти заботливого мужа.

Отредактировано Кардинал Уолси (2013-10-09 14:09:13)