Кардинал неторопливо перевернул страницу толстого тома в дорогом кожаном переплёте, пробегая взглядом по строчкам. Это были сочинения святого Франциска.
На самом деле, он только делал вид, что читал, обманывая, прежде всего, самого себя. Главу «Увещеваний», в которой повествовалось о зле собственной воли и об искушении Адама, Уолси знал практически наизусть. Но вот теперь ему нужно было чем-то занять себя в ожидании гостьи.
В столовой уже суетились слуги, накрывая на стол и нося из огромной кухни, где работал не один десяток человек, на золочёных подносах изысканные кушанья.
Судя по всему, Анна Болейн должна была появиться с минуты на минуту.
Должна… Нет, получается так, что эта леди уже никому ничего не должна. Кроме Генриха. И чего ждать от неё – неизвестно.
Канцлер приказал известить его сразу же, как только экипаж подъедет к воротам, и решил скоротать оставшееся время за чтением. Обычно знакомые тексты, что он частенько использовал и в собственных проповедях, успокаивали.
Но теперь на душе было тревожно, а мысли оказались очень далеки от наставлений о послушании.
Томаса самого раздражало, что он придаёт столько значения тому, примет ли королевская фаворитка его приглашение – ведь общаясь и с коронованными особами, и с князьями церкви Уолси обычно оставался вполне невозмутимым, ощущая, что полностью владеет ситуацией.
А вот с этой женщиной подобного ощущения не было.
Прекрасно зная, что Анна не питает к нему никаких тёплых чувств и отвечая ей в данном случае взаимностью, кардинал видел - обстоятельства складываются таким образом, что открыто проявлять отношение к Болейн сейчас было бы крайне неосторожно. Настанет ещё момент, когда король наиграется, когда она наскучит ему точно также, как и старшая сестра Мария… Вот тогда Уолси и сможет поставить жирую точку в её отношениях с монархом.
Ну, а пока… пока нужно было запастись терпением и ждать. Улыбаться этой девице, посылать подарки и любезные письма, дабы не вызвать неудовольствия Его Величества.
Но, несмотря на то, что опытному политику терпения было не занимать, кардинал с трудом заставлял себя читать книгу, изредка поглаживая ладонью чуть пожелтевшие страницы, вместо того, чтобы подойти к окну и начать пристально вглядываться вдаль…

Секретарь отворил дверь кабинета и замер у порога.
-Милорд, карета леди Анны Болейн только что въехала в ворота.
Кардинал захлопнул книгу несколько поспешно, лишь это и выдало его беспокойство, после чего едва заметно махнул рукой. Это означало, что он желает ненадолго остаться один.
Итак… Она всё-таки появилась. Впрочем, глупо было бы не появиться, зная, от кого, по сути, зависит её возможность стать королевой.
Сказать, что намерения короля не нравились Уолси – значит, ничего не сказать. Прекрасно понимая стремление Генриха иметь сына, он в принципе не мог осознать тот факт, зачем брать вторую жену из числа не особенно родовитых придворных дам.
Ладно, положим, у матушки её вполне недурное происхождение в отличие от поведения. Но что с политической точки зрения мы здесь можем получить? Ничего. Совершенно ничего. Ни малейшей выгоды.
Это были обычные мысли, что посещали канцлера изо дня в день. Теперь они почти привычно промелькнули в голове – и исчезли, уступая место заботам более насущным.
Сегодня Томасу было нужно, чтобы королевская фаворитка осталась довольна посещением его дома. И рассказала об этом монарху. А если не расскажет, кардинал не упустит случая намекнуть сам. Ибо если уж он и пытается произвести впечатление на свою гостью, то впечатление это рассчитано исключительно на короля…

   Прислуга здесь определённо своё дело знала. Дверь кареты перед леди Анной была предусмотрительно распахнута. Для того, чтобы было удобнее спуститься, ей предложили руку, на которую можно было опереться.
-Прошу Вас, Его Высокопреосвященство Вас ожидает.
Появившийся перед Анной секретарь почтительно поклонился.
…Резиденция кардинала отличалась нарочитой роскошью. Не имея особенно родовитых предков, Уолси получал некоторое удовольствие, демонстрируя окружающим своё богатство, что  обычно является спутником власти. Мраморные лестницы, окна в виде причудливых витражей, что раскрашивали пробивающиеся в покои солнечные лучи, придавая им зеленоватые, красноватые и золотистые оттенки, доставленные из Романьи гобелены, созданные руками лучших мастериц.
Гостью проводили до самых дверей кабинета канцлера.

-Леди Анна Болейн!
Когда двери отворились, а слуга произнёс имя посетительницы, кардинал с улыбкой направился ей навстречу. Глядя со стороны, можно было поручиться, что улыбка эта вполне доброжелательна, а взгляд Уолси исполнен неподдельного восхищения. Хотя последнее не нужно было особенно стараться изобразить – как мужчина, он вполне мог отдать должное возлюбленной Генриха. Неудивительно, что монарх увлёкся ею.
Удивительно то, что он готов был признать её женой перед Богом и перед всем миром.
-Госпожа Анна! – Томас поклонился. Не слишком низко, изысканно и вполне любезно. – Очень рад видеть Вас…
Если бы Господь услышал мои молитвы, на Вашем месте была бы французская принцесса. И ещё будет. Потому что Он не может не услышать…

-Вы себя недооцениваете, леди Анна, - это было сказано не просто  с лёгким укором. Голос кардинала звучал доверительно, словно его и эту девушку уже связывали какие-то общие интересы, и существовало нечто такое, что могло бы их объединить.  – Вы не простая фрейлина, и Вы прекрасно это знаете, учитывая то, как дорожит Его Величество Вашим обществом. Впрочем, тот, кто узнает Вас поближе, ничуть не удивится данному обстоятельству. Общество такой прекрасной леди будет приятно любому…
Уолси тоже опустился в кресло, внимательно рассматривая посетительницу. Оценивая её. Взвешивая каждое произнесённое слово. Между тем, со стороны внимание это не казалось ни навязчивым, ни, тем более, неуважительным. В нём можно было заметить стремление хозяина исполнить любую прихоть гостьи – но и только.
Ну, да-да. Ну, хороша. Только вот стоит ли из-за этого ставить с ног на голову всю Англию? Одно дело аннулировать брак с тёткой императора, чтобы заключить более выгодный союз, и совсем другое - чтобы, прости меня Господи, затащить эту черноглазую девицу в постель… Как будто этого нельзя добиться иными способами, не делая её королевой.
-Мне очень приятно также и то, что Вам пришёлся по душе мой подарок. Эта работа итальянских мастеров, и работа весьма искусная. Достойная Вашей красоты.
Поначалу он явно недооценивал Болейн.  За что очень часто осуждал себя, причём осуждал весьма справедливо. Теперь главное было не скатиться в иную крайность, не начать её переоценивать.
Дружбы здесь быть не может. Какая дружба, если вспомнить хотя бы о том же дядюшке Норфолке? Есть шанс выиграть время, пока улаживается вопрос с Римом. Теперь уже нужно быть самому глупцом, чтобы считать её за наивную дурочку. Но… если она поверит, будто я действительно расположен к ней и скажет об этом Генриху – большего мне и ненужно. Король поймёт - я делаю всё, что могу, дабы ускорить его дело с разводом…
И потому необходимо было создать впечатление, будто Томас полностью смирился с тем, что Анна прочно вошла в жизнь государя. Принял как неизбежное зло притязания её родственников. Согласился поделиться с ними влиянием, богатством, королевской дружбой. Рассуждая здраво, в подобный поворот событий поверить было трудно. Но… нет ничего невероятного в том, что канцлер просчитал обстановку и решил не тратить свои силы на бесполезную вражду.
Когда Вы наскучите Вашему возлюбленному, леди Анна, вот тогда мы и разберёмся со всеми недомолвками. 
Сейчас же прислуга заканчивала последние приготовления к обеду. Вышколенная челядь двигалась практически бесшумно, и из соседнего помещения не доносилось никаких лишних звуков – там расставляли последние блюда, раскладывали приборы, поправляли стулья, чтобы они стояли безупречно ровно.
-Я могу лишь прибавить, что это для меня честь - принимать у себя подобную гостью. Рад, что Вы наши время отобедать со мной и с удовольствием приглашаю Вас к столу. Да, кстати, я как раз сегодня хотел сообщить Его Величеству, как продвигаются наши дела по поводу переговоров с Папой. Несомненно, Вам тоже будет небезынтересно это узнать.

-Нет, леди Анна, пригласил я Вас вовсе не для того, чтобы обсуждать вопрос касательно аннулирования брака Его Величества с Екатериной Арагонской.
В отличие от собеседницы, улыбка канцлера была исключительно дружеской. Глядя на Уолси можно было подумать, что он и впрямь весьма расположен к своей гостье, настолько, что не замечает ни её холодности, ни недоверчивого взгляда.
-Обсуждать подобные вопросы я могу лишь с государем. При всём моём уважении.
И снова этот весьма почтительный тон, в котором не чувствовалось ни малейшей нарочитости. Напротив, складывалось впечатление, что кардинал вовсе не принуждает себя быть любезным, это выходит вполне естественно, потому лишь, что ему никогда не пришло бы в голову по-иному общаться с этой девушкой.
-Просто принимая во внимание отношение к Вам нашего короля, я сделал вывод, что достигнутые результаты Вам интересны. Однако Вы, безусловно, правы. Будет лучше, если я обо всём доложу сначала Его Величеству…
Томас в свою очередь тоже отдавал должное приготовленным кушаньям. И, надо сказать, сегодня он был весьма доволен своим поваром. Впрочем, как и в остальные дни. Родившись в семье, не отличавшейся особенным богатством, сейчас Уолси мог позволить себе наслаждаться и изысканными блюдами, и роскошной обстановкой. В конце концов, по его мнению, это была вполне закономерная компенсация тех сил, что, будучи лорд-канцлером, он тратил на благо Англии. Те более, что сама возможность брать от жизни всё то, что ему заблагорассудится, доставляла кардиналу удовольствие – слишком мало времени он мог посвятить себе, чтобы проводить это время, не получая от него ни малейшего наслаждения.
Но вот в данный момент ни крупные креветки, ни рыба в лимонном соусе, ни белое вино, доставленное из долины Рейна, настроения не поднимали.
Что-то Вы слишком много позволяете себе, моя милая. Мало кто из приближённых Генриха осмеливался смотреть на меня подобным образом. И кто всё-таки осмеливался… недолго задерживались в окружении короля. А некоторые и на этом свете. Считать, что Вы значите больше, чем человек, который фактически более десяти лет правит страной, только потому, что государь стремиться залезть Вам под юбку – не слишком умно. Неужели я в Вас ошибся?
Ненадолго Уолси всё-таки отвёл глаза, делая вид, что весьма занят поджаренной на углях бараниной, которую подали следом за форелью.
В конце концов, не зря, став канцлером, Томас издал постановление, что регулировало количество перемен за столом. Таким образом, что для пяти перемен необходимо было иметь титул маркиза или графа, а для семи – непременно герцога. Девять же могли позволить себе только кардиналы. Правда вот, кардинал в английском королевстве был только один…
Он всё ещё надеялся, что усыпит бдительность Болейн. Сможет заставить поверить, будто совершенно не склонен считать её врагом. Если же нет… Пусть она окончательно убедится, кто обладает сейчас наибольшей властью государстве. Ну, за исключением короля, разумеется. А убедившись, подумает, нужно ли продолжать эту конфронтацию. Или лучше пойти на компромисс.
-Попробуйте мясо, леди Анна. Приготовлено просто восхитительно, - Томас вытер пальцы о белоснежную салфетку и чуть отодвинулся от стола, созерцая обилие яств и пытаясь остановить свой выбор на чём-то конкретном. – За едой действительно лучше не касаться никаких важных тем. Признаюсь, это мой недостаток. Я не умею отдыхать, всегда думаю о делах.

Кардинал отдал должное и платью в целом, и, конечно, глубокому вырезу декольте, несмотря на то, что собеседница остановила движение, не наклоняясь сильнее и не давая возможности рассмотреть свои достоинства в полном, так сказать, объёме. При этом Его Высокопреосвященство полностью отдавал себе отчёт в том, что, как ни странно, при всей любви к красивым женщинам,  он может оценивать Анну объективно и вполне равнодушно. Для него королевская фаворитка была не только и не столько привлекательной дамой, сколько политическим противником.
Забавно… Уолси никогда не думал, что будет так серьёзно относиться к совсем ещё молодой особе, учитывая, что он умел играть на слабостях и желаниях людей, заставляя их уступать его воле, вне зависимости от статуса. Члены королевской семьи, иностранные послы, прелаты – Томас мог справиться практически с любым, и обычно это получалось легко. Идя к своей цели, он словно старался выиграть партию в карты – немного расчёта, немного азарта. Прибавить сюда знание человеческой натуры и умение владеть собой, и можно считать, что ты уже победитель. Так по большей части и происходило.
Но с Болейн всё получалось с точностью до наоборот. С ней почему-то не работали привычные методы и схемы. Почему – если бы это удалось до конца понять сегодня, день определённо был бы прожит не зря.
-Вы хорошо осведомлены, леди Анна…
Узнаю, кто из моих людей смеет обсуждать мои планы – оставлю без головы.
-Один из них Стивен Гардинер, мой секретарь. Они посетят Его Святейшество и весьма недвусмысленно объяснят необходимость сотрудничества. Думаю, ждать осталось недолго. В конце концов, он вынужден будет согласиться и признать, что по церковному праву барк Его Величества незаконен, пусть даже на него ошибочно и было выдано разрешение.
Вопрос казался весьма тонким и неоднозначным. Само утверждение, что Папа может ошибиться или быть введённым в заблуждение, являлось очень спорным. Ведь Папа – представитель Господа на земле. Стало быть, его решения однозначно верные, и не соглашаться с ними нельзя.
Впрочем, мы живём в грешном мире, и у нас есть возможность обойти любое «нельзя», ссылаясь на множество примеров или цитат. Хорошо знающий своё дело юрист – а иных я не держу – справится с подобным весьма быстро…
Теперь кардинала волновал другой момент – когда папское разрешение будет получено, в самом скором времени Анна сможет стать королевой. Положим, то, что он обеспечит аннулирование брака, убедит Генриха в преданности лорд-канцлера. А дальше? С Екатериной Арагонской у него тоже были не самые лучшие отношения. Однако Уолси предполагал, что новая супруга государя – если ею станет Болейн – доставит куда больше хлопот.
-Я рад, что Вам понравилось угощение, - Томас взглянул на слугу, что ожидал распоряжений возле стола, и тот поспешил наполнить кубки ароматным белым вином. – За Вашу красоту, леди Анна! За то, что Ваше присутствие не может не сделать счастливым каждого, кто имеет удовольствие находиться рядом.
Допустим, уладить дела со Святым Престолом удастся. И вот тогда стоило бы потянуть время до новой свадьбы. Генрих – мужчина увлекающийся. Ему нужны новые впечатления, новые интересы. Увести бы его как-нибудь из Лондона, «случайно» познакомить с достойной его внимания девицей… Надо подумать. Может быть, что-нибудь и выйдет…

-Давайте обратимся к Библии… - цитировать по памяти кардиналу не стоило особого труда. Как священнослужитель – причём тот, кто не получал по наследству высших церковных должностей – он ещё в юности выучил основные положения наизусть. Как лорд-канцлер английского королевства, где монарху нужен был лишь предлог, чтобы добиться аннулирования брака, он тоже искал подтверждения в каноническом праве, дабы сделать желания Генриха законными. – Левит, глава двадцатая.  «Если кто возьмёт жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они»,  - Его Высокопреосвященство больше не притрагивался к кушаньям. Сделать это было не особенно сложно.
Забавно, если бы кто-нибудь когда-нибудь прежде посмел сказать, что красивая женщина сможет испортить ему аппетит, Уолси определённо не поверил бы.
Но вот теперь, сидя за столом с Анной,  прелат понимал, что все блюда теряют свой вкус, а вино вовсе не кажется желанным и хмельным. Он сам пригласил фаворитку короля в свой дом. И он никогда не раскаивался в своих поступках, ибо эти поступки с точки зрения пользы и логики были всегда продуманы и рассчитаны до мелочей. Но чувства… куда от них деться? Канцлер не был жестоким человеком, Бог свидетель. Он правил Англией уже второй десяток лет. Кто-то из его противников был казнён, как, например, герцог Бэкингем, но никто, ни один протестант, ни единый еретик не был сожжён на костре. Это не было излишней сентиментальностью, не было претенциозной игрой в человечность. Просто архиепископ Йоркский, будучи сам небезгрешен, мог сквозь пальцы смотреть на чужие грехи, мог с добродушной снисходительностью относиться к чужим заблуждениям.
Тогда, когда эти заблуждения не мешали ему.
И когда грехи не пересекались с его желаниями и стремлениями.
Всё так.
Но вот теперь он с превеликим удовольствием отправил бы эту безупречно красивую и безусловно привлекательную девушку в далёкую ссылку. Или обвинил бы в ереси. Или в государственной измене.
И ещё обвинит – дайте только срок.  Да, он сам пригласил её, и вот теперь в глубине души жалел.
Каждая её улыбка, каждая брошенная фраза вызывали лишь неприязнь. Но  в ответ проявлялись лишь выражением сочувствия и понимания.
В жизни Уолси насчитывалось много врагов, доверие которых приходилось завоёвывать. Но никогда прежде они не были столь пленительно-хороши. И никогда прежде он не считал их столь опасными. Парадокс, как ни крути.
-Я полностью согласен. Этот брак незаконен. С Библией не поспоришь.
До сих пор он не соглашался делить ни с кем королевское доверие и, как результат, королевскую милость. Да и вряд ли согласится в будущем. Но… не говорить же об этом вслух.
-А сэр Мор… - кардинал внешне вполне равнодушно пожал плечами. – Признаюсь, он считает немного по-иному. Он не подвергает сомнению разрешение Папы на брак… С другой стороны, это не первый раз, когда он ошибается. Помнится, почти пять лет назад он как председатель Палаты Общин противился новым, но весьма необходимым налогам…
С Томасом Мором канцлера связывали весьма странные отношения – вроде бы они должны были стать врагами, глядя на их методы. Но не становились, принимая во внимание их цели. С первого взгляда они не могли быть друзьями. И вроде бы не являлись ими в полном смысле слова. Но… это был один из тех немногих придворных, от кого кардинал не ожидал подлостей. Вот и теперь, он говорил о Море вполне откровенно – да и глупо было бы врать  - лишь потому, что тот сам не скрывал своих убеждений. Даже от короля.
-Да поможет нам Бог, леди Анна!
И Томас выпил вина. Про себя он почти пожалел, что отослал прочь Джоан, что тоже хотела встретить гостью. Не дело неофициальной жене кардинала принимать фаворитку короля. Куда, скажите на милость, при таких нравах скатится Англия? И, самое главное, это был бы лишний козырь в руках Болейн – одно дело, когда о том, как живёт Уолси, шепчутся у него за спиной, другое – когда он выставляет свою жизнь напоказ.
Но всё-таки… сиди она с нами за столом, мне было бы легче…
-Можете не сомневаться, вопрос это решится настолько быстро, насколько возможно. А почему Вас так волнует мнение сэра Томаса Мора?

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-23-05 23:34:15)

Ах, леди Анна… Что Вы ожидаете от меня услышать? Того, что я признаюсь, будто мне хочется, чтобы Генрих кувыркался с Вами в постели и слушал советы Вашего папаши или дядюшки? Или, чтобы верх одержала эта испанка, которая уже столько лет доставляет мне одни неприятности? Если государь не освободится от неё как от законной супруги и королевы, будет плохо и мне, и Вам. Так что до тех пор, пока речь не зайдёт о новой свадьбе, можете считать меня своим союзником.
Уолси не торопился. Пару мгновений он просто ждал. Казалось, канцлер обдумывает ответ, для того, чтобы высказаться откровеннее и яснее. Хотя… Тот, кто хотя бы относительно близко был знаком с кардиналом, вряд ли ожидал бы от него теперь абсолютной откровенности. Да и размышлять тут было не над чем. Томас понимал, что именно этот вопрос больше всего и волнует его гостью. Однако не ожидал, что она задаст его столь прямо.
-Я всегда был и всегда буду на стороне Его Величества. Думаю, это уже не нуждается в доказательствах – в противном случае, государь не доверял бы мне настолько, насколько, я надеюсь, доверяет сейчас. Именно поручение уладить дела с Папой и показывает наглядно его доверие. Так что, повторю ещё раз, можете быть уверены, что вскоре эта проблема благополучно разрешится.
Неужели Анна опасалась того, что Мор сможет отговорить короля от желания жениться на ней? Если бы Уолси находился сейчас в одиночестве, он бы определённо рассмеялся. Имейся в Англии хоть один человек, способный на данный момент это сделать, канцлер точно не поленился бы отыскать его и доставить в Лондон. И надеяться оставалось лишь на переменчивость натуры Генриха и на время. А время в запасе пока что имелось. Пока его посланники доберутся до Папы, пока получат аудиенцию, пока вернутся обратно… И даже после этого – венчание монарха не такое событие, чтобы подготовиться к нему за два дня.
-Тем более, что служба Его Величеству ничуть не противоречит моим убеждениям и не ложится тяжёлым бременем на совесть. К моему большому сожалению, леди Анна, несмотря на Вашу просьбу, я не могу не думать о вере и не оценивать, насколько честно я поступаю как служитель Церкви, выполняя волю нашего государя. Но здесь нет никаких конфликтов и противоречий. Мы все уже столько лет не можем дождаться появления на свет наследника престола, что не остаётся сомнений – Господь брак этот не благословил. И его попросту грешно считать законным.
Как ни странно, кардинал говорил правду. В том смысле, что мешать королю освободиться от Екатерины Арагонской он действительно не собирался. Это было бы для Уолси определённо невыгодно – только глупец мог бы стоять на пути у Генриха VIII, если он что-то вбил себе в голову. Но потакая монарху в каких-либо желаниях, имелся шанс помочь ему отказаться от того, что явно не идёт на пользу ни самому Тюдору, ни его друзьям.
…В этот момент двери вновь распахнулись, и слуга внёс огромный поднос с запечённым павлином, что был украшен собственными перьями. Перья эти плавно покачивались, переливались на свету, поражая обилием цветов и богатством оттенков…
-Прошу Вас, попробуйте, дичь должна быть отменной.  Признаюсь без излишней скромности, подобные блюда очень хорошо удаются моему повару. – Кардинал сразу поменял тон. Только что он говорил вполне серьёзно, даже сосредоточенно, но вот теперь перед Анной вновь сидел радушный хозяин, главной задачей которого было угодить гостье. И уточнил он всё так же, чуть легкомысленно, но вполне добродушно. – Разве я давал повод сомневаться в моих лучших чувствах к Вам? Если государь решил взять в жёны дочь своего подданного, он вполне имеет право это сделать. И мой долг лишь помочь его планам осуществиться.
Ни малейшей иронии. И взгляд оставался честным-честным. Но Уолси, как ни старался, не смог не напомнить собеседнице, что она всего лишь не слишком знатная фрейлина нынешней королевы. Обычно монархи находят себе жён из несколько иного круга. Между тем, напоминание это  должно было выглядеть невольным и миролюбивым.

Отредактировано Кардинал Уолси (2012-26-05 19:37:43)

-Вы опять лукавите, Леди Болейн, - нараспев произнес лорд-канцлер, вальяжно покачивая в своей руке кубок с вином. Он по-прежнему любезно улыбался, и глаза его светились неподдельным добродушием. Радушный хозяин и прекрасная гостья. Хоть пиши картину. Ведь за ловко одетыми масками не было видно истинных чувств, которые испытывали друг к другу возлюбленная короля и пока еще главный советник все того же короля. – Я же уже говорил Вам о том, что мы оба знаем: Вы не простая девушка, вы избранница Его Величества, а значит, достойны того, чтобы Вас принимали подобным образом.
«До тех пор, пока Генрих не откажется от Вас. А дальше я Вам буду устраивать совсем иные приемы…и совсем в иных местах»
Он почувствовал холодность в ее голосе, и знал, что она недовольна тем ответом, который он ей до этого дал. Это ехидное замечание о том, что король может быть спокоен, отложилось в сознании кардинала, и Уолси успел пообещать сам себе, что обязательно отомстить этой дерзкой девице за сегодняшний день в том числе. Но главное – за свой покой, которой нарушился из-за ее каприза – стать королевой Англии! Где это видано, чтобы простая фрейлина поднималась до королей?
«Французская принцесса! На троне будет сидеть французская принцесса,» - твердо повторял про себя архиепископ Йорский, который еще не подозревал, что его упорства не хватить, чтобы изжить семейство Болейнов со двора.
-После того, как мои юристы вернутся из Рима, я бы хотел иметь удовольствие вновь видеть Вас в своем доме. Но в этот раз, конечно, с Его Величеством. Ведь мои люди обязательно привезут добрые вести и нам всем будет, что отпраздновать.

Отредактировано Кардинал Уолси (2013-02-07 10:33:46)

Уолси был счастлив. Да, да, именно счастлив. Вся эта комедия, которую они ломали друг перед другом, рано или поздно должна была закончиться, чья-то маска феерически должна была упасть на пол и разбиться, открывая истинные мысли. И кардинал был доволен тем, что это не он сейчас так искренни распылялся, говоря о своем истинном отношении ко всему происходящему. Нет, не выдержала она. Она сдалась и все выложила как есть.
Кардинал справедливо полагал, что в любой борьбе, козырь находится в руках у того, кто знает наверняка все мысли своего противника. И вот Анна Болейн изложила их сама. Ровно смотря своей собеседнице в глаза, он мирно пил вино из своего кубка и внимательно слушал ее. Лицо его оставалось беспристрастным, не один мускул не дрогнул, когда она напомнила ему о его происхождении или, наклонившись, начала угрожающе шептать. Лишь глаза стали излучать искреннее негодование, печаль, разочарование оттого, что ему не поверили. Если бы человек, близко незнающий Уолси, посмотрел на него в эту минуту, то удивился бы, что госпожа Болейн смеет обвинять его в тайных умыслах против своей персоны. Ведь перед ней столь искренний и честный человек! Служитель церкви, в конце концов!
-Я огорчен тем, что Вы так считаете, - наиграно вздохнув, кардинал поставил кубок на стол и взял столовый прибор в руку, решая, что из тарелки следовало бы сейчас отправить себе в желудок. – Я никогда не смел думать о том, что могу что-либо решать за короля. И я с радостью приму любой его выбор. На троне рядом с ним будет восседать та, которую пожелает взять себе в жены Его Величество. В этом Вы совершенно правы. Но я попросил бы Вас, Леди Анна, не пытаться меня в чем-либо обвинять. Я уже столько лет преданно служу Его Величеству. Король Генрих, смею полагать, верит и доверяет мне, раз поручил именно мне заниматься тем, что Вас так сильно беспокоит. Мне остается лишь надеяться на то, что однажды и Вы сможете также доверять мне. Ведь добрая жена всегда поддерживает своего мужа, верно?

Отредактировано Кардинал Уолси (2013-02-07 22:20:25)

Кардинал прямо посмотрел этой наглой девице в глаза. В его взгляде полыхнул опасный холодный огонь. Но он тут же потух, вновь уступив место любезности.
-Да, Вы правы. К сожалению, пока дело Его Величества не увенчалось успехом. Но в этом нет моей вины, зато, когда мои люди вернутся с вестями из Рима, Его Величество получит ожидаемый ответ. И будет благодарен мне за проделанную работу… и очень расстроится, что близкие ему люди не разделят его чувств.
Уолси отсалютовал кубком Леди Болейн и сделал несколько глотков вина.
-Впрочем, раз Вы так уверены, что у Вас получится стать хорошей женой для нашего короля, мне нет причин переживать, что столько умная дама, как Вы, однажды сможет заслужить немилость от Его Величества. Мне остается лишь пожелать Вам успеха, ведь мало научиться давать советы королю, нельзя допустить, чтобы однажды король разочаровался в своем советчике.
Томас почувствовал уверенность в том, что однажды королю надоест эта спесивая девица. И в то же время поселилось в душе чувство безысходности. Внутреннее чутье подсказало ему, что ее краха он не увидит, но этот крах обязательно состоится. Он слишком хорошо знал Генриха Тюдора и поэтому понимал, чем все это может закончиться.
Если его юристы не добьются желаемых результатов, то у Анны получится убедить Генриха избавиться от своего лорд-канцлера. Однако, если Болейн не научится держать себя в руках и играть по правилам, то однажды избавятся и от нее. Двор Генриха Тюдора это слишком опасное место, чтобы позволять себе подобную слабость как откровенность и прямоту.
Кардинал поднялся вслед за Анной и добродушно улыбнулся ей.
-Благодарю, что согласились посетить мой дом, миледи. Мне совершенно не жалко того времени, что я провел в Вашем обществе. И я очень рад, что мы с Вами смогли поговорить.
Их перемирие оказалось еще более коротким, чем предполагал архиепископ Йоркский. Но теперь он точно знал, чего ему ожидать от нее.
-Позвольте, я провожу Вас.