От наглости леди Миселдон у Джейн даже перехватило дыхание. "Неужели она не боится, что королеве станет известно. Ведь даже если она уверена, что сейчас я проиграю, то она должна понимать, что я могу всё доложить королеве! И тогда ей будет совсем не сладко...", - вдруг её мысли резко ушли в сторону, - "Понятно, какие женщины нравятся королю... Такие, как Болейн и Миселдон, с характером..." Лицо виконтессы вдруг стало очень злым. Она невольно поймала себя на мысли, что тоже хотела бы нравиться королю. Её супруга уже давно нет в живых, замуж она снова не вышла, даже возлюбленного у неё нет. Её никогда по-настоящему не любили, и она никогда не была влюблена... Лучшие годы её жизни были уже позади, но разве их можно было назвать "лучшими"? Невольно она начала сравнивать себя и Урсулу. Ей так хотелось, чтобы её боготворили, чтобы ей поклонялись и служили. И всё это было у той, репутация которой находилась теперь в руках у тщеславной виконтессы. Собравшись с мыслями и с трудом натянув фальшивую улыбку на лицо, тихим и спокойным голосом Джейн сказала:
- Боже сохрани, леди Миселдон. Я шла к Её Величеству, она звала меня, - заметив, что Урсула с облегчением выдохнула, Джейн поспешила вновь испугать и огорчить фаворитку Его Величества, - А то, что вы - любовница короля давно всем известно. Кроме Её Величества, разумеется, - её голос стал тише, а на лице выступила торжествующая улыбка, - Все знают и все боятся рассказать королеве. Но, надеюсь, Вы понимаете, что я, как старшая фрейлина Её Величества и её ближайший друг, просто обязана ей рассказать, особенно теперь, когда сама лично во всём убедилась.
Леди Миселдон была сильно напугана и молчала. Видимо она не ожидала такого поворота событий. Джейн сделала серьёзное лицо, дабы показать, как далеко всё зашло, и как ужасно теперь положение молодой возлюбленной короля. "Пусть я и не любовница короля, но положение-то у меня теперь гораздо лучше, чем у леди Миселдон", подумала виконтесса.