The Tudors / Тюдоры |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Tudors / Тюдоры » 1509-1533 » Не судите гонца за плохие вести…
Май 1527 года
Вечер в Уайтхолле был наполнен музыкой и танцами. На глазах у всего двора, а главное на глазах у своей пока еще супруги, королевы Екатерины, Генрих Тюдор танцует со своей возлюбленной, Анной Болейн. Но праздник при дворе был омрачен дурными вестями из Рима.
Участники: Генрих VIII, Анна Болейн, Екатерина Арагонская
«Пустая формальность! И ничего более!» - его мысли явно отражались в его глазах, когда он пытался найти среди придворных, даму, которой и были адресованы эти немые оправдания. Сейчас, когда часть придворных уже танцевали, а часть все еще сидели за столами, как собственно и сам король рядом с женщиной, которую все еще приходилось именовать своей супругой и королевой, Генрих хотел увидеть Анну Болейн среди этой пестрой толпы и сказать ей: «Кто бы сейчас не сидел рядом со мной, королевой моего сердца являешься только ты!»
И, наконец, его просьбы были услышаны, и вот он замечает в обществе своих брата и отца Леди Анну. Обворожительная улыбка укрощает и без того прелестное личико, и король не в силах, чтобы удержаться. Не промолвив и слова Екатерине, Генрих резко встал со своего места и, в несколько шагов пересекая залу, оказался рядом с Анной Болейн и ее собеседниками.
Слегка кивнув графу и его сыну, он взял за руку Анну и провел ее в центр.
-Надеюсь, Вы не откажете своему монарху в танце, Душа моя? – с лукавой улыбкой на губах шепотом спросил Генрих, склонив голову к самому ушку своей возлюбленной.
Анна вошла в залу с гордо поднятой головой и надменной, холодной улыбкой. Она знала, что уже только ленивый не обсуждает ее бурно развивающийся роман с королем, и поэтому не видела смысла делать вид, что ничего не происходит. Пройдясь среди танцующих пар, девушка заметила отца и брата, которые о чем-то беседовали в стороне. Анна быстро подошла к ним и попыталась сосредоточиться на их разговоре, но не вышло. Все ее мысли были обращены к монарху, а взгляд, блуждая по пестрой толпе придворных, то и дело искал Его.
Анна разгладила несуществующие складки на своем платье нежно-кремового цвета и откинула на спину длиные черные волосы. По спине у девушки пробежали мурашки и появилось ощущение, что ее просто сверлят глазами. Медленно повернувшись, Анна наткнулась на полный презрения взгляд королевы Екатерины. Резко вскинув подбородок, словно бросая вызов жене короля, девушка хотела было отвернуться, но тут же ее накрыла теплая волна нежности и радости. Анна чуть не задохнулась от эмоций, пронзивших ее юное тело. Она инстинктивно поддалась вперед, желая скорее оказаться в обьятиях того, о ком мечтает вот уже столько ночей.
Она словно во сне наблюдала, как Генрих резко встал и даже не взглянув в сторону Екатерины, быстро пересек разделявшее их пространство и оказался возле нее. Его прикосновения были легкими, но властными. Он вел Анну в центр зала, не переставая смотреть на нее.
-Надеюсь, Вы не откажете своему монарху в танце, Душа моя? - Анна слегка склонила голову набок, а потом посмотрела на короля взглядом, полным любви и страсти.
- Ваше желание - закон для меня, милорд. -ее голос был тихим, словно шелест ветерка.
Заиграла музыка и Анна протянула королю руку.
Май всегда был одним из самых приятных месяцев в Уайтхолле. Придворные весело отмечали древний праздник 1 мая, королевой которого каждый раз выбирали Екатерину (да и как могло быть иначе?), впереди было целое лето, полное путешествий, охотничьих забав, турниров, пиров и прочих развлечений, когда можно было беззаботно веселиться и ни о чем не думать. Королева любила лето, которое было куда ближе ее натуре, чем промозглые и сырые английские зимы, а потому радовалась наступлению мая вместе со всеми.
В один из таких дней в замке устроили музыкальный вечер. Все танцевали, молоденькие фрейлины переглядывались с придворными юношами, музыканты, казалось, превзошли сами себя, в зале царили напринужденность и заливистый смех. Королева восседала на почетном месте рядом с супругом и добродушно оглядывала присутствующих - пока ее взгляд не упал на новую пассию короля, леди Анну Болейн. Эта юная грация, очаровавшая молодого монарха, была невыразимо неприятна Екатерине. "Возможно, из девушки с ее умом и превосходными манерами получилась бы прекрасная придворная дама - но любовные дела ей явно удаются лучше" - подумала королева, отметив, что с появлением Анны в зале не один кавалер стал вдруг рассеян и невнимателен к собственной даме. Анна подошла к членам своей семьи, о чем-то переговаривавшимся вдали от любопытных ушей. "Только и делают, что шепчутся и плетут интриги" - Екатерина не могла избавиться от чувства презрения, смотря на эту семейку - честолюбивые, непреклонные, блистательные и жестокие. Словно услышав ее мысли, Анна обернулась и с вызовом посмотрела на Арагонскую. А еще через мгновение для нее, казалось, перестала существовать не только супруга короля, но и весь остальной мир. Такой соблазнительный, зовущий и вместе с тем неприступный взгляд можно было подарить только одному человеку. И именно на него Екатерина перевела глаза, впрочем, лишь за тем, чтобы внутренне ужаснуться: лицо Генриха выражало точно такую же отстраненность от всего на свете - и неприкрытое желание. Не произнеся ни слова и даже не взглянув на законную жену, король, как завороженный, встал и направился, словно корабль на свет маяка, в центр зала, поближе к чаровнице Болейн, и пригласил ее на танец.
Лицо Екатерины мгновенно приняло выражение вежливого одобрения, с каким она всегда смотрела на музыкантов, танцоров и шутов. Она не могла позволить себе выдать обуревавшие ее чувства. Если ты рождена принцессой, тебя с детства учат молчать и контролировать себя. И английская правительница за много лет достигла совершенства в этом искусстве. Она улыбнулась Генриху, который, казалось, даже не помнил о ее существовании, и доброжелательно кивнула заигравшим музыкантам.
В зале вновь зазвучала музыка, и Генрих взял Анну за руку. Легкий ритм танца постепенно делал их все ближе друг к другу, и вот она вновь оказалась совсем рядом с ним. Он чувствовал тонкий сладкий аромат, исходящий от ее густых темных волос, и прикрыл глаза, наслаждаясь ее близостью. Но как же этого не хватало английскому монарху. Все сознание короля полыхало невыносимым желанием немедленно увести ее отсюда в свои покои, сорвать с нее это светлое платье, запустить пальцы в черный шелк ее волос и покрыть горячими поцелуями все ее тело. Но каждый раз, стоило ему только попытаться исполнить свои желания, она резко останавливала его. Анна разжигала в нем страсть, но не давала ей выхода, не разрешая пересекать установленную ею же самой границу. Впервые кто-то посмел что-то запрещать королю, и от этого его желание только увеличивалось.
-Совсем скоро, - шепнул Генрих, касаясь губами ее нежной щеки. – Уолси говорить, что еще совсем немного, и Папа Римский освободить меня от Кэтрин. И тогда ты, наконец, станешь моей.
Некоторые придворные, не скрывая своего удивления, уставились на монарха, который столь ярко демонстрировал свою привязанность к королевской фрейлине на глазах законной жены, другие же перевели свои взгляды на королеву, желая увидеть реакцию Ее Величества на происходящее. Генриху же было совершенно плевать, он не замечал никого кроме Анны Болейн.
Папа Римский освободить меня от Кэтрин. И тогда ты, наконец, станешь моей. - от этих слов по телу Анны прошла волна тепла и блаженства.
Она ласково улыбнулась королю, не обращая внимания на косые взгляды придворных и королевы.
Плавно и медленно Генрих вел ее в танце, не сводя при этом с лица девушки восхищенного взгляда. Несколько раз Анна заметила как король прситально осматривает ее фигуру, словно раздевает прямо здесь, на глазах у всех. От таких откровенных взоров Его Величества девушка прихотила в восторг и трепет.
- Я горю! Я сгораю от желания, мой король. - прошептала она на ухо приблизившемуся Генриху.
Она снова лукаво посмотрела на этого сильного и красивого мужчину, который сейчас улыбался ей в ответ. У девушки перехватило дыхание и она облизнула пересохшие губы.
На какое-то мгновение они разошлись в танце, а потом снова сошлись и их руки переплелись.
Вдруг у входа в залу послышались какие-то возгласы и суматоха. Какой-то молодой человек, явно уставший с дороги, но очень торопившийся сюда, кричал, что есть силы:
- Пустите! У меня важные вести для короля!
Отредактировано Анна Болейн (2012-23-09 21:07:40)
"Можно подумать, они уже в постели" - с негодованием подумала королева, глядя на танцующую пару. Видимо, "приличия" - не то слово, которому английский монарх придавал большое значение. Во всяком случае, сейчас он о них явно забыл. Плавно ведя в танце юную Болейн, Генрих смотрел на нее так, будто хотел наброситься и овладеть ею прямо здесь, на глазах у всего двора и своей собственной жены. "Однако, девчонка знает толк в соблазнении... здесь игривый взгляд, там касание руки чуть дольше, чем предписано танцем, подойти чуть ближе, прижаться чуть теснее - и ускользнуть в последний момент... Где, интересно, она всему этому научилась? Неужели во Франции?"
Впрочем, куда больше Екатерину беспокоил вопрос, что делать в такой ситуации ей самой. Встать и уйти? Бросит тень на Генриха - двор не должен думать, что происходящее серьезнее обыкновенной королевской интрижки. К тому же подобный поступок может испортить Тюдору настроение - а этого королева ни в коей мере не желала. Оставалось одно - делать вид, что ничего особенного не происходит. С невозмутимым видом и прежней легкой улыбкой королева сидела на своем месте, всем своим видом говоря: "Я это разрешаю". Выражение ее лица не изменилось даже тогда, когда король запечатлел на щеке Анны нежный и легкий, как прикосновение перышка, поцелуй.
Внезапно произошло нечто, что заставило Екатерину встревожиться. В зал буквально ворвался молодой гонец, чуть живой от усталости, и сейчас, безуспешно пытаясь отбиться от стражников, кричал, что у него известия чрезвычайной важности. Екатерина растерянно посмотрела на супруга: знает ли он, что произошло?
Вся толпа растворилась, музыка звучала откуда-то издалека и почти не доходила до слуха английского монарха. Всего его сознание окончательно поглотила Анна Болейн. Прекрасное лицо, темные чарующие глаза, манящие губы, грациозные движения… И вдруг сладкий плен резко прервался. Голос гонца, который рвался встретиться с повелителем английского королевства, заставил Генриха отпустить руки своей возлюбленной, отойти от нее на пару шагов и осмотреться. Удивленные лица придворных, которые не понимали, что произошло, и столь же негодующие лицо королевы. Тюдор, наконец, обратил внимания на жену, с удивлением посмотрев на нее, будто желая увидеть в глазах королевы ответ: кто этот гонец и какого черта он явился?
А юноша, тем временем, пытался пробиться через стражников, загородивших ему путь к монарху
-Ваше Величество! Ваше Величество! У меня важные новости из Рима!
«Из Рима? - глаза монарха потемнели. Внутри все заколотилось от предчувствия дурных вестей – Но Уолси сказал…»
-Пропустите его! – выкрикнул Генрих, и гвардейцы расступились, давая юнцу подойти к королю. Гонец низко поклонился Генриху и встал прямо перед ним. Его губы дрожали, зрачки испуганно метались. И Тюдор окончательно убедился, что новости эти будут дурными.
-Ваше Величество! Я принес ужасные и губительные новости. Испанские и германские наемники Императора разграбили Рим. Они разорили и осквернили церкви. Уничтожили реликвии и священные сокровища. Замучили и убили сотню священников… - с каждым словом гонца Генриху становилось все хуже. Он чувствовал, как земля начинает уходить из-под ног. И в то же время внутри английского монарха просыпался звериный бешеный гнев.
-А Его Святейшество?
-Папа пленен, - поднимая глаза на монарха, ответил гонец.
-Он пленник императора?
-Да!
Тюдор еле сдержался, чтобы не накинуться на гонца. Руки так и тянулись кого-нибудь придушить. Особенно хотелось выплеснуть ярость на того, кто принес ему такие вести. Но вместо этого Генрих медленно развернулся и посмотрел на жену. Несколько секунд он с презрением и ненавистью смотрел на Екатерину, а затем резко сорвался с места, и сделав Уолси знак следовать за ним, немедленно покинул зал, не сказав слова ни супруге, ни своей возлюбленной Анне Болейн.
Отредактировано Генрих VIII (2012-24-09 18:50:45)
"Рим разграблен? Его Святейшество пленен? И все это - дело рук моего племянника?!"
В голове Екатерины едва укладывалось то, что они все только что услышали. Она с ужасом взглянула на своего супруга - и увидела в его глазах неприкрытую ненависть. Королеве и так приходилось быть невероятно осторожной, чтобы избежать подозрений в продвижении интересов Испании, но это... С одной стороны, было ясно, что Карл настроен решительно, более того, будучи хозяином судьбы самого Папы Римского, он становился самой могущественной силой во всем христианском мире. Однако, с другой стороны, своей тетушке он этим поступком оказал сомнительную услугу. "Теперь весь двор будет смотреть на меня с подозрением, что я все знала и умышленно скрыла от мужа намерения императора... Нужно срочно что-то придумать..."
Генрих в сопровождении кардинала вылетел из залы, и Екатерина не нашла ничего лучше, как, приняв непроницаемый вид, удалиться вместе с фрейлинами в свои покои. Она не удостоила взглядом Анну Болейн, но была уверена: девушка уже просчитывает дальнейшее развитие событий и пользу, которую сможет из этого извлечь. Тем же самым намеревалась заняться и королева. Идя по коридорам Уайтхолла, Екатерина раздумывала, что предпринять. "С послом Империи поговорить сейчас вряд ли удастся - он наверняка уже вызван на расправу к разгневанному королю. Да и потом это может быть опасно - кто-нибудь может донести, что я участвую в каком-то заговоре, и тогда мне прямая дорога в Тауэр... Лучше всего будет запереться в своих покоях и ни с кем не общаться, пока меня не посетит Генрих, а тем временем попробовать через верных людей узнать, что происходит".
Приняв это решение, Екатерина твердой поступью вошла в отведенную ей часть дворца и велела дамам никого к ней не впускать, за исключением Его Величества или его посланников. Она преклонила колени перед висевшим в комнате распятием, но, наверное, впервые в жизни не знала, о чем ей молиться. Вести были слишком шокирующими, чтобы быстро их осмыслить. Оставалось только смиренно ждать.
Анна изумленно смотрела вслед уходящему королю. Вести, привезенные гонцом, всколыхнули весь двор и саму девушку потрясли до глубины души. Она видела, сколько было ненависти в обращенном на Екатенину взгляде Генриха.
Неужели королева к этому причастна?!
Как только зал покинули король и кардинал Уолси, со своего места поднялась и Арогонская. Молча, с высоко поднятой головой, она, в сопровождении своих фрейлин, решила тоже удалиться.
Анна так же молча провела взглядом королеву, даже забыв присесть в реверансе. Хорошо, что сейчас всем было не до этикета и придворных правил поведения. Вокрг девушки люди стали собираться в группы и резво обсуждать случившееся. Анна заметила, что ее жестом зовет к себе отец.
Нет! Не сейчас! Выслушивать его очередной хитроумный план выше моих сил. - раздраженно подумала младшая Болейн и отрицательно покачав головой отцу, решила отправиться в свою комнату.
Пока она шла по длинным коридорам Уайтхолла, в ее голове одна мысль сменяла другую.
А если все-таки это дело рук Екатерины? Ведь теперь, когда Папа в руках ее племянника, Генриху вряд ли удасться получить разрешение на развод от Его Святейшества.
Подойдя к своим покоям, Анна немного замешкалась.
Может, сейчас пойти к Генри? Возможно, ему нужна моя поддержка?
Но вспомнив сердитый взгляд короля, девушка отогнала эту мысль подальше. Генрих Тюдор был известен своим вспыльчивым характером и Анне вовсе не хотелось попастть под его горячую руку. Нервы сейчас у всех напряжены до предела. Так что самое лучшее решение - это дать королю самому разобраться в этом сложном деле.
Анна медленно вошла в комнату и со вздохом опустилась в кресло.
Нет! Ничего у тебя Екатерина не выйдет! Я все равно получу короля и корону! Так что зря ты все это затеяла. Только разгневала Генриха еще больше.
По губам Анны скользнула удовлетворенная улыбка. Почему-то именно сейчас, в данный момент, она как никогда была уверена в том, что ждать осталось совсем немного.
Отредактировано Анна Болейн (2012-11-10 18:03:08)
Вы здесь » The Tudors / Тюдоры » 1509-1533 » Не судите гонца за плохие вести…
