Порой случается, что нам приходится жертвовать самым дорогим во имя высокой цели. Бог Свидетель, граф Уорик любил своих дочерей и все, что он делал, было не только ради удовлетворения его собственных амбиций, но и ради будущего Изабеллы и Анны. Он хотел видеть их королевами. Старшая уже стала герцогиней и была как никогда близка к короне, но его расчет на Джорджа не оправдался. Ветер переменился. Нужно было делать следующий ход, и он избрал самый очевидный путь, хотя и здесь не было гарантии того, что лед не треснет и Ричард не пойдет ко дну. Герцог Кларенс был ему больше не нужен. Он оставит его подле себя, но королем Джордж не станет. Он, лорд Уорик, при поддержке французов возведет на трон Ланкастера. Безумным Генрихом VI будет легко управлять. Но сначала придется принести жертву, которая обеспечит стабильность и уверенность, не только ему, но и Ланкастеру, а вернее его взбалмошной супруге Маргарите Анжуйской, которую еще предстояло укротить. "Баба в юбке", как ее называли в Англии, она доставляла слишком много хлопот.
Он нашел свою младшую дочь в комнате Изабеллы. За окном завывал ветер, погода портилась. Анжер на неопределенное время стал их прибежищем. Друг короля Людовика, Уорик знал, что пока они во Франции, им ничего не грозит. Разве только излишняя заинтересованность Валуа в возвращении на трон полоумного Генриха VI могла со временем обернуться против Невилла. Но даже расположение короля не избавило Ричарда от тягости переговоров с Маргаритой Анжуйской: высокомерная,  скользкая, озлобленная, она открыто выказывала ему свое презрение. Неопределенность тяготила, к ней примешивалось и личное горе: Изабелла потеряла ребенка, мальчика, который мог бы стать наследником герцога Кларенса. Но времени на скорбь не было.
- Анна, мне нужно с тобой поговорить, - остановившись в дверях, он смотрел на дочь. Лицо его не выражало ничего - Ричард Невилл в совершенстве овладел искусством скрывать свои эмоции. На деле же он нервничал: то, что он имел сообщить, Анне не понравится. - Я буду ждать тебя в своем кабинете.

Отредактировано Судьба (2013-02-09 21:48:45)

Его дочь мягкой поступью вошла в кабинет. Она двигалась легко и изящно, осанка ее была прямой, плечи расправлены, голова - гордо поднята, а зеленые глаза - его глаза - смотрели храбро и уверенно. Он сам так двигался, так смотрел. Уорик замечал поразительное сходство между ним и дочерью, очевидным это было и для окружающих. Одного только они не могли знать, а именно в какой степени унаследовала младшая Невилл ум отца, его амбициозность и беспринципность, раз уж на то пошло.
То , что Анна заговорила об Изабель было естественно, однако Ричард был так поглощен своими мыслями, что поначалу не понял, что происходит. Мгновение он смотрел на Анну с недоумением, но потом смысл ее слов дошел до него и он, нахмурившись, ответил ей:
- Проходи, пожалуйста... - Стол, за которым он сидел, был завален письмами, бумагами и картами. К вечеру половина этого добра обратится в пепел. - Мне понятно твое беспокойство за сестру.  Мы все скорбим о ее потере... Сейчас она нуждается в заботе как никогда, и очень хорошо, что ты ее так поддерживаешь.
Он гордился своими дочерьми. Они выросли красавицами. В другое время при других обстоятельствах забота младшенькой о старшей умилила бы его, он знал, как они были привязаны друг к другу, но сейчас это стало проблемой. Будет тяжело их разлучить. Анна покорится его воле, но наверняка затаит обиду, возможно даже злобу. Больше всего на свете он боялся однажды увидеть ненависть в этих изумрудных глазах.
- Не сомневайся в Джордже. Он раздавлен горем, это был его сын, его наследник. Для него, для всех нас настали тяжелые времена... - Герцогу Кларенсу еще предстояло узнать, что его царствование не состоится.
Он подошел к ярко пылающему камину и оперся рукой о резную деревянную полку. В комнате было холодно. Уорик бросил взгляд на дочь, застывшую у его стола: 'Она замерзнет'. Неожиданно ему захотелось привлечь ее к себе и согреть - непозволительная нежность при том, что он собирался ей сказать. Ричард бегло осмотрел кабинет. Он еще не успел привыкнуть к нему. У окна стоял стул. Взяв его за спинку, он перенес его к камину.
- Присаживайся, здесь теплее, - он подождал, пока она сядет и затем продолжил - Мы поговорим об Изабель позже. Я позвал тебя, чтобы обсудить твое замужество.

Ну конечно! Ричард Глостер! Стоило предвидеть это. Теперь к тягостям разлуки с сестрой прибавится еще и разбитое сердце. Кто бы мог подумать, что то, что вбила себе в голову маленькая девочка, пустит корни и выльется в этот восторженный сияющий взгляд? Уорик возвел очи к небу. Наверху ответа не дали. Рыжий бородатый сатир злорадно кривлялся ему с расписного деревянного потолка. Так ему и надо. Он, Уорик, и не такое заслужил.
- Вынужден тебя разочаровать, - не самое удачное начало, - это не Ричард.
С содроганием он смотрел, как его дочь меняется в лице. Сам Уорик сохранял маску равнодушия. Драмы и так будет достаточно, не хватало еще давать бедняжке надежду, выказывая сочувствие, тем более, что оно было бы искренним.
- Ты выйдешь за Эдварда Вестминстерского, сына короля Генриха и Маргариты Анжуйской. Это решено, Анна. Все изменилось со дня нашего отплытия из Англии...
Пламя камина отбрасывало беснующиеся блики. Зеленые глаза Уорика горели. Ланкастер снова будет на троне, а он - тот, кто его туда посадит - снова будет держать нити власти в своих руках. Йорки не оправдали себя, Эдвард его разочаровал. Настала пора вновь поменять фигуры на шахматной доске. На этот раз он не просчитается.
Ричард смотрел на Анну. Она - залог будущего их семьи. Возможно ее сын когда-нибудь будет править Англией. Вот только именно она меньше всех выиграет от этого брака: ее будущий муж - садист. Всем было известно об этом, и ей тоже. Воистину, порой приходится жертвовать многим…
'Мое бедное дитя!' - лицо Уорика оставалось равнодушным, словно маска.

Отредактировано Судьба (2013-05-09 21:57:57)

- Анна! - Уорик сделал шаг вперед и обхватил ее за плечи. - Подумай, почему я делаю это! Почему ты сделаешь это!
Он пристально смотрел ей в глаза. Она умная девочка и все поймет, но вот сможет ли поставить долг выше своих чувств? Ей же будет лучше, если она сделает это, потому что ее в любом случае отдадут за Эдварда, и вера, что это ради высокой цели послужит ей утешением.
- Джордж не будет править. Твоя сестра не станет королевой. Ты станешь! Твой сын когда-будь унаследует трон.
Он говорил громче, чем обычно, но тона пока не повышал. Анна же, тем временем, сорвалась на крик. Надо было ее успокоить, пока с ней не случилась истерика и ему не пришлось ее ударить. Никогда он не видел ее в таком состоянии. Он ожидал, что ему дадут отпор, но никак не думал, что на него обрушится целая буря.
- Подумай, Анна, - он крепче сжал ее плечи, - все о чем мы мечтали, все за что боролись - все, абсолютно все это будет у наших ног. Если ты не выйдешь за сына Маргариты Анжуйской, то этому придет конец.
Она была его дочерью, его любимицей. Она не могла подвести его. Со временем к ней придет понимание... Уорик не сводил с нее взгляда. Он чувствовал, как она дрожит. От гнева? От страха? От боли? Он был готов поклясться, что в этот час, в эту минуту она ненавидела его так сильно, как только ребенок мог ненавидеть родителя. Он разочаровал ее, Ричард видел это в ее глазах.

Уорик молча выслушал дочь. Никто никогда не смел бросать ему в лицо подобное, даже Эдвард, хотя уж они-то успели наговорить друг другу многого, Йорк даже грозился вздернуть его, как какого-то безродного пса, если Ричард еще когда-нибудь посмеет показаться ему на глаза, но все это были лишь слова, пусть и произнесенные королем. То, что наговорила ему дочь, относилось к нему намного больше, чем что-либо сказанное Эдвардом, задевало острее, ранило глубже. Самым печальным было то, что в ее речах была правда, он знал это, но отказывался признаться в этом даже самому себе. От того, что эти обвинения исходили из уст Анны ему было вдвойне больней, но одновременно в нем начинала закипать ярость. Анна нашла его самое уязвимое место - его гордость, амбиции, мечты. Она безжалостно растоптала его.
- Я делаю это для вас, для Изабель и тебя, и вам придется идти на жертвы, как приходится мне, иначе вы окажетесь в логове зверя, но уже в другом статусе! - Уорик был готов вот-вот выйти из себя. - Неужели ты думаешь, что нужна Глостеру?! Он более тонкий политик, чем ты, и он женится на той, которая принесет ему земли, деньги и армию, которую он сможет выгодно продать своему брату. Он играл твоими чувствами, а ты купилась на его слова, вообразив, что между вами любовь! Господи, Анна!... Не я, а ты сама разбиваешь свою жизнь. Выкинь Ричарда из головы, ты все равно выйдешь за Эдварда! - Видя в ее разгневанных глазах непримиримость, он добавил решительно: - Я заставлю тебя, если понадобится - силой поволоку, но ты выйдешь за него! Ты будешь не первая и не последняя, кто выйдет замуж по расчету, а не по большой любви, так что не воображай, что приносишь великую жертву!

Отредактировано Судьба (2013-10-09 01:42:28)

Лучшее, что могла сейчас сделать его дочь - это взять себя в руки и молча смириться. Именно так она и поступила, и Уорик, глядя на нее, не мог не отметить того, какой внезапно собранной и спокойной стала Анна. Только что она была на грани истерики, и вот теперь — молчаливая и холодная. Это умение ей еще пригодится: искусство скрывать свои эмоции - лучшее оружие при дворе наравне с лестью. Однако молча сносить обиду его обожаемой дочери, которая сегодня так его расстроила,  лишь предстояло научиться, и чем скорее, тем лучше. Впереди ее ждала настоящая проверка на прочность.
Упрек, что он предал гордость и честь Невиллов, встав на колени перед Маргаритой Анжуйской, обжег его, словно удар хлыстом. Почему она не может просто покорно кивнуть в знак согласия, молча, ничего не добавляя, смириться со своей судьбой? Ответ был очевиден, он был перед ним: его дочь - истинная Невилл, гордая и непокорная, уверенная и непримиримая. Зеленые глаза - его глаза - ярко горели, высказывая ему все, чего не решились сказать губы. Она была его копией, его любимицей, его гордостью. Ей бы родиться мальчиком, тогда все сложилось бы иначе...
- Я никогда в тебе не сомневался, - тихо, практически шепотом сказал он, но тут же овладев собой, добавил холодно и сухо - Уверен, ты не разочаруешь меня и в этот раз. Это все. Можешь идти.
Он вернулся к столу и устало опустился в кресло. Когда Анна коснулась ручки двери, он окликнул ее:
- Анна... Если бы я мог, я бы разыграл эту партию иначе. Тебе бы не пришлось делать этого...
Он бы хотел, чтобы все сложилось по-другому. Анна была права — он подставил себя и подвел их всех. Он принес своих детей в жертву, но не без сожаления, как она могла думать. Он оплакивал своего мертвого внука, содрогался при мысли, что Иззи винит его во всем случившимся, был в ужасе от того, что теперь его возненавидит Анна. Его семья — это все, что у него было. Всю жизнь он стремился к большему, и теперь многое зависело от этого брака. Следующую битву он не может проиграть, иначе все будет зря. Он, Уорик, не имеет права на еще одну ошибку. Он не проиграет.