Завидев впереди женский силуэт, Эдвард решил, что это одна из новеньких фрейлин королевы, которая заблудилась в пыльных лабиринтах дворца, но по мере приближения он стал различать тонкие острые черты красивого строгого лица, волосы цвета вороного крыла, лукавые глаза и капризный рот: перед ним предстала сама государыня, которую он так вольно принял за обычную фрейлину.
- Ваше Величество!
Эдвард отвесил кузине поклон и ответил с безупречной улыбкой:
- Ничего срочного, миледи. Я направлялся к мистеру Кромвелю.
Разумеется, к королевскому секретарю обращались не по делам государственным, а просто заходили поболтать о пустяках, да промочить горло. Анна Болейн думает, что весь мир должен крутиться вокруг нее.
- С вами все в порядке, миледи? - Эдвард огляделся - ни души. Куда подевались все ее фрейлины? - Вас никто не сопровождает...
В этом крыле Уайтхолла, где кроме сквозняков и мышей ничего другого не было, он меньше всего ожидал встретить королеву. Ему не приходилось часто общаться с ней - не удостаивали внимания - но он был наслышан о ее нраве. Его сестру Джейн до сих пор трясло при одном только упоминании имени кузины - настолько страшна была королева в гневе. Врагов у Анны Болейн было при дворе не меньше, чем друзей. Себя он не относил ни к тем, ни к другим, но понимал, что вскоре это изменится: Сеймуры собирались посоперничать с Болейнами.

Отредактировано Эдвард Сеймур (2013-04-09 21:48:42)

Распрощаться и уйти. Вряд ли королеве хотелось выговориться, да и ему нечего было ей сказать. Но Сеймур не двигался с места. Так вот какая она - Анна Болейн! Уставшая, одинокая женщина, которая боится признаться в своих слабостях даже себе самой. Человек или сфинкс? Окружающие не должны знать, что у тебя на уме и на сердце. В этом они были похожи.
- Ваши поданные жаждут Вашего внимания, - ровным тоном ответил он. - Они счастливы только от одной возможности лицезреть Ваше Величество.
Лесть - самое распространенное оружие при дворе. Но сейчас Сеймур не преследовал цели понравиться кузине — ему это было не нужно, время королевы Анны подходило к концу, к тому же любая надежда на успех все равно была бы сомнительной.
Сеймуры нынче в фаворе: Джейн проводит много времени с королем, ее осыпают подарками, а ее родственников - милостями. Болейны не могли этого не заметить, а потому колкости Анны были естественным сопровождением их беседы. Нервозность, с которой черноокая королева отпускала свои замечания, не укрылась от внимания Эдварда.
- Моя сестра во всем берет пример со своей королевы,- парировал он с любезной улыбкой. 'Голову не отрубят, но пообещать нечто подобное могут'. - И мне понятно ее восхищение Вашим Величеством: в свое время Вы затмили всех, даже саму королеву Екатерину.
'Которая годилась вам в матери, кузина', - добавил про себя Эдвард, внимательно изучая Анну взглядом. Удивительно, но время не наложило отпечаток на это гордое создание. Борьба, страдания, разочарования только закалили ее, не тронув белоснежной кожи, которая была так безупречна, что к ней хотелось прикоснуться; черных глаз, которые  метали молнии и прожигали насквозь; алых губ, зовущих, манящих и невероятно жестоких. Определенно в ней было что-то, что заставляло останавливать на ней взгляд и еще долго смотреть вслед, независимо от того любил ли ты ее или ненавидел.

Отредактировано Эдвард Сеймур (2013-05-09 22:13:59)

При дворе знали две леди Анны. Первая - властная, жестокая, эгоистичная королева, которая не остановится ни перед чем на пути к цели, которая использует людей, играет ими, а потом выбрасывает, словно сломанные вещи. Многие ее презирали, еще больше — боялись и ненавидели. Вторая - прекрасная королева, покровительствующая талантам, собравшая вокруг себя кружок из поэтов и музыкантов, муза, которой посвящали стихи и которую боготворили. До этой минуты Эдварда не особо заботило, которая из них настоящая, ему даже скорее верилось в то, что первая, нежели вторая. Анну на дух не переносили слишком многие, проще было перечислить тех, кто любил ее — их можно было по пальцам пересчитать, и все так или иначе окажутся Болейнами. Но сейчас, глядя в эти темные глаза, отчего-то очень печальные,  его посетила мысль, что настоящая Анна -  это нежная прекрасная королева, волею судьбы вынужденная носить холодную маску вражды и непримиримости. Он отлично знал, как трудно подняться при дворе и что удержаться бывает еще труднее. Он не мог не испытывать уважения к этой женщине. Красивой женщине, которая только что одарила его ласковым взглядом, а теперь порывисто отвернулась с равнодушным видом.  Но не ушла. Она застыла, ожидая чего-то, может, что он отвесит ей поклон и удалится, но Эдвард думал иначе. Желай она этого на самом деле - разговор не состоялся бы в принципе.
Происходившее казалось ему забавным и нелепым. Им бы пройти мимо друг друга, не заметив, но вот они стоят здесь и играют в игру, у которой было много названий и оттенков, в игру древнюю, как сам мир.
- Я слышал, - сказал он, приблизившись к ней вплотную, разве что только не касаясь, - что по вечерам Вы собираете в своих покоях поэтов, музыкантов и других достойных людей, которые услаждают Ваш слух своими творениями. Счастливец тот, кому оказана честь проводить время в столь блестящем обществе... Вашем обществе, моя королева.

Руки Анны легли ему на грудь. Интересный поворот. Так она соблазняла Генриха? Она была так близко, что Эдвард чувствовал исходившие от нее тепло и аромат - тонкий, нежный, едва уловимый. Он накрыл ее ладони своими.
- Некоторые и правда так думают, миледи, - с улыбкой ответил он на слова Анны о полетах на метле и рассмеялся, просто и добродушно, как будто они были старыми друзьями. Обстановка становилась все менее формальной, но от этого не менее напряженной. Оба понимали, что пора заканчивать, оба не могли остановиться. Если их увидят вместе, то им не сносить головы - при дворе новости разлетаются также быстро, как и обрастают новыми подробностями. - Но они глупцы, - он слегка сжал ее пальчики. 'Держу пари, кузина, вы даже не знаете, где взять метлу. Чтож, вам и не полагается'. - Уверен, что в любви к искусству вы можете потягаться с самим королем Франциском. Вы ведь провели при его дворе довольно много времени... Французов можно многим попрекать, но то, что вкус у них отменный - факт.
Он отпустил ее руки. Надо было прекращать этот балаган. Либо он пьян, либо она околдовала его... и метла ей для этого не понадобилась.
- Я провожу вечера со своей семьей, миледи...
Сеймур растянул губы в лукавой, немного иронической улыбке. Он смотрел на Анну. Растерянность и сомнение на ее лице сменялись уверенностью и упрямством. Маленькая королева казалась ему сейчас игрушкой, куклой, с которой он мог сделать все, что угодно, если бы захотел. Но Эдвард понимал, чем это грозит и не собирался рисковать всем ради этих глаз.  Устоять было нелегко: пусть он и слыл человеком холодным и сдержанным, но страсти ему были не чужды. Однако одно дело - простая фрейлина, другое - королева.
- Впрочем, я много работаю и часто засиживаюсь допоздна. Моя драгоценная супруга не в восторге от этого... Зато я могу быть рядом с Джейн, - после недолгой паузы сказал он и продолжал далее тем же дружеским тоном, но вкладывая в свои слова уже иной смысл. Ему нужно было перевести разговор в другое русло, пока осмотрительный Сеймур не наломал дров. - Кто, если не старший брат всему ее научит и направит в нужный момент? У вас ведь тоже есть брат, моя королева.  Уверен, кузен Джордж печется о вашем счастье не меньше, чем я забочусь о счастье моей Джейн.

- Вы мне льстите, миледи, - спокойно ответил Сеймур. - Никогда я не имел такого влияния на Джейн, чтобы быть - как вы сказали? -  ее кукловодом. Я всего лишь брат, которого заботит будущее его сестры. Также я политик, которого волнует благополучие и процветание Англии. Англия превыше всего, - он загадочно улыбнулся. - И говоря о кукловодах, как поживает ваш дядюшка, герцог Норфолк? - осведомился он с холодной усмешкой.
От только что вспыхнувшего притяжения не осталось и следа. Имя Джейн, как магическая формула сводило на нет любой намек на флирт. В другом месте и в другое время Эдвард с удовольствием продолжил бы их нехитрую игру, но реальность отрезвляла: они находились в Уайтхолле и между ними не могло быть ничего, кроме вражды.
Она назвала его по имени. Ему понравилось, как оно прозвучало из ее уст. Упоминание его жены не нашло в его сердце отклика. Несомненно, королева и его супруга поладили бы, случись им встретиться при иных обстоятельствах. Леди Сеймур по части любви к интригам не уступала ни Болейнам, ни самому Эдварду, но у нее хватало ума не играть против мужа. Они составили отличную пару и супружество не было им в тягость, возможно во многом благодаря негласному уговору: он не вмешивается в ее дела, а она - в его. Однако он не ограничивал ее свободу до тех пор, пока Анна была осторожна, стоило же ей выйти за рамки - Сеймур был готов в тот же момент запереть ее дома.
- Все проходит, миледи, - неопределенно ответил он на ее слова о любви. - Большинство  браков и есть не что иное, как сделка, особенно у сильных мира сего. Вечная же любовь, воспетая в стихах и романах - выдумка поэтов. Возможно французских... - он улыбнулся.
Их разговор не продлился и часа, но ему казалось, что он за всю жизнь не узнал бы королеву лучше, чем за эти несколько минут, таких странных и таких противоречивых. Сеймур с неохотой вынужден был признать, что не только Анна выдала себя, но и он - оба показали, что прячется под масками. Хотя бы на мгновение, но он открылся, как и она, и теперь им обоим оставалось только забыть об этом. Так будет лучше для обоих, потому что впереди их ждало только тихое безмолвное противостояние. Он будет продолжать добиваться падения Анны Болейн и встретит ее конец без сожаления. А пока...
- Уверен, что все ваши печали, о чем бы они ни были, рассеются, как дым, миледи.

Отредактировано Эдвард Сеймур (2013-17-09 22:46:22)