Анна выбежала из тесной каюты и помчалась на верх, на палубу. Там стояли отец и Джордж. Подойдя тихо, чтобы ее не услышали, девушка прислушалась к их разговору и от того, что она услышала, по телу пробежала дрожь. Кале. Их не ждут в Кале. Им не дадут войти в порт, будут стрелять, если они осмелятся. Эдвард перекрыл все пути. Все, кроме одного. Нормандия. Теперь, как мрачно сказал отец, они держат курс туда.
Анна почувствовала, как ее охватывает паника, и попыталась успокоится, твердо сказав себе, что отец во всем разберется. Он всегда разбирался. Но, не по его ли вине, они оказались в таком положении?
Не думай об этом! Не сейчас!
Вдруг над палубой пронесся страдальческий и тоскливый вопль. Так и не выполнив просьбу Иззи, не позвав Джорджа, Анна снова бегом бросилась в каюту.
В тесной и темной каморке кипела такая деятельность, что Анна застыла от удивления. Ее мать, графиня Уорвик, знатная и благородная дама, закатав по локоть рукава, суетилась вокруг вопящей Изабель. Переступив через страх, сковывающий все тело, младшая Невилл промчалась мимо стоящей на коленях матери и подбежала к сестре, схватив ее за руку.
- Потерпи, Иззи, потерпи. Еще немного. Ты молодец, слышишь меня? Еще чуть-чуть, милая, - лепетала Анна, гладя старшую сестру по вспотевшему лбу.
Эти часы стали самыми страшными в юной жизни Анны Невилл. Она не отходила от Изабеллы, не отпускала ее руку, боясь, что если отпустит, сестре станет еще хуже. Хотя, хуже было уже некуда. И вот, наконец, это ужас подошел к концу, оставив после себя запах горячей крови и пота. Изабель лежала белая как мел. Анна в изнеможении устроилась рядом с ней и, только прикрыла глаза, как раздался слабый писк. Девочка. Маленькая, покрытая кровью и слизью, несчастная и слабенькая, прежде, чем расстаться с жизнью, она издала свой первый и последний звук. Словно здоровалась и прощалась со своей бедной матерью.