The Tudors / Тюдоры |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Tudors / Тюдоры » Французский берег » Сердце лучшей из женщин остается безжалостным к страданиям соперницы.
1518 год. Королева Клод замечает, что ее муж стал уделять слишком много внимания младшей сестре его бывшей фаворитки. Боясь, что и этот роман затянется на столь долгий срок, она решает поговорить с девушкой.
Участники: Анна Болейн, Клод Французская.
Отредактировано Анна Болейн (2013-05-10 15:20:10)
Жар от камина приятно согревал озябшие пальцы, украшенные массивными кольцами.
"В последнее время я все время зябну, мне кажется, что я стала еще слабее… Нет-нет. Нельзя о таком даже думать. Я должна, обязана быть сильной, веселой и желанной для моего Франциска".
На недавнем балу королева Клод присутствовать не смогла, хотя очень и очень желала этого. Однако, болезненная и хрупкая королева все еще не отошла от недавних родов принца Франции, дофина, красивого мальчугана, названного в честь своего великолепного отца Франциском.
"Как был счастлив мой король, когда его известили о том, что у него родился еще долгожданный сын! Как горд… И нежен со мной. Но, прошло несколько месяцев и, свет моих очей вновь забыл о своей бедной Клоди!"
Ее Величество тоскливо оглядела фрейлин, которые стараясь не отвлекать свою госпожу от размышлений, бесшумно сновали по покоям королевы.
"А даже если бы я и появилась на празднестве, то танцевать все равно бы не смогла. Эта слабость… И эта злосчастная нога!"
В глубине души Клоди стыдилась своей хромоты, считая, что подле такого красавца как ее супруг, должна быть веселая и жизнерадостная дама, как и он сам. Любящая веселиться и танцевать до упаду, искрящаяся и в какой то мере дерзкая. Такая как…
Взгляд молодой женщины упало на сидящую подле окна мадемуазель Анну Болейн, которая с самым смиренным видом занималась вышивкой.
Слухи при дворе разлетаются как лесной пожар, и преданные фрейлины уже доложили молодой королеве, что Его Величество, кажется изволил выбрать себе внеочередную дамы сердца. Вновь англичанку. Дочь английского посла при французском дворе, и старшую сестру Марии Болейн, или как называл ее Франциск Мари.
"Одна бесстыдница сменится другой? Какое унижение! Мне, королеве Франции, подарившей стране будущего короля и прекрасных принцесс, приходится быть любезной с чужестранкой, которая на глазах всего Двора в открытую флиртует с моим мужем! Моим!"
Что делать Клотильда не представляла совершенно. От многих дам королева слышала что Анна Болей гораздо умнее и меркантильнее своей младшей сестрицы.
"А ежели она пожелает стать официальной фавориткой? Тогда спасения мне нет. Мой Франсуа в объятиях этой девчонки и думать забудет про свою законную жену".
Из-под полуопущенных ресниц, Клоди наблюдала за своей новоявленной соперницей. О, она была хороша. Хрупкая фигурка, длинные волосы, огромные темные глаза, в которых прыгали искорки жизнерадостности.
"Но возможно я просто стала слишком мнительной и попросту нагнетаю обстановку? Бог весть, что на уме у этой мадемуазель. Возможно, у нее есть возлюбленный, там в ее туманной и холодной Англии. Мне необходимо узнать это!"
Клотильда выпрямилась в кресле, придав своей осанке истинно королевское величие:
- Дамы! Я желаю спуститься в часовню и вознести благодарность нашему милостивому Господу, за то счастье, которым он меня одарил. За мой счастливый жребий, быть женой нашего прекрасного короля и матерью наших благословенных детей! Подите, и подготовьте все, что необходимо для службы и исповеди. Мадемуазель Болейн, а Вы, в это время поможете мне переодеться.
Отредактировано Клод Французская (2013-05-10 21:40:18)
Анна старательно делала вид, что ей очень, ну просто очень, интересно вышивание и то, правильно ли ложатся стежки. На самом деле мысли юной леди витали вдали от королевских покоев, в которых, к слову, было до невозможности жарко. Девушка слегка повернула голову в сторону молчаливой королевы и не смогла не заметить, что ту бьет озноб, а кожа, даже в пламени камина, выглядит не естественно бледной. В сердце Анны колыхнулась жалость. Маленькая, хромая, со слабым здоровьем... Зато верная жена и плодовитая королева! Но! Как трудно ей даются каждые новые роды. Анна начинала понимать, отчего король все чаще заглядывается на других.
Франциск... Только от одного его имени у нее подгибались колени. Боже, какой же он красивый, галантный, веселый и остроумный! С ним никогда не бывает скучно. Еще будучи совсем маленькой девчонкой, только прибывшей во Францию, она замирала, услышав его голос или ловя на себе его мимолетный взгляд. Но тогда она была слишком мала и его интересовала другая, ее старшая сестра Мэри. Теперь роман с ней в прошлом. А он... Он словно только прозрел и заметил, что маленькая черноглазая мадемуазель Болейн уже давно не сопливая девчонка, а готовая к взрослой жизни девушка. Именно так он и выразился в своем сонете, который ей прислали на днях, только более в поэтичной и романтичной форме. Он воспевал ее грацию, ум и красоту. Несомненно, ей это польстило. Даже более, привело в восторг! Франциск де Валуа был именно тем мужчиной, от которого не страшно потерять голову. И не стыдно. Мэри в свое время снабдила младшую сестру подробностями их бурного романа.
Не смотря на погруженность в свои мысли, Анна не смогла не заметить взгляды, которые на нее бросала королева. Конечно, ей уже донесли о внимании короля к фрейлине его жены. Бедная! И все, что она может сделать, это молча терпеть такое унижение. Пока она вынашивает и рожает его детей... Нет, сама бы Анна так не смогла! Никогда бы она не отдала без боя своего мужчину другой.
Когда королева изъявила желание пойти помолиться, Анна слегка закатила глаза вверх. Снова! Лучше бы оделась покрасивее да нанесла бы визит своему венценосному супругу! Насколько скучно в покоях королевы Клод, настолько весело и интересно было у Маргариты Валуа. Анна всегда с нетерпением ждала литературных вечеров, которые так любила устраивать старшая сестра короля. Не зря же ее называли не коронованной королевой. Маргарита была настоящим украшением дворца.
Мадемуазель Болейн, а Вы, в это время поможете мне переодеться. - Анна присела в реверансе и подошла к королеве.
- Какое платье желаете надеть, мадам? Может вот это, нежно-голубое. Думаю, он Вам пойдет.
Самое обидное – это осознавать, отчего все в твоей жизни идет не так, как ты желаешь, но не иметь возможности исправить это. Клоди прекрасно понимала, что ее супруг желает видеть подле себя всегда радостную женщину, способную утолить его любовный пыл. Но ничего предпринять она не могла.
Королева Франции и законная жена Франциска I, на свое горе имеет слишком слабое здоровье. Как объяснить здоровому мужчине, что выносить и родить ребенка тяжкий труд, который изматывает и высасывает все силы? Что с огромным животом дышать и лежать то тяжело, не то, что веселиться на балах и разъезжать по охотам!
Про свои душевные страдания Клоди и вовсе решила не вспоминать, прекрасно понимая, что все эти терзания окончательно подрывают и без того слабое здоровье, точат изнутри, словно страшная болезнь, а ее печальные глаза на мокром месте и бледное лицо вызывают у короля в лучшем случае сочувствие, но никак не страсть.
«Как же я бы была счастлива, если бы мы жили вдалеке от Двора. Если бы я не была принцессой крови, если бы мой муж был простым крестьянином… Мы бы имели свое хозяйство… И не было бы этих гадких фавориток, отвратительных разбойниц, которых любит обхаживать по ночам мой Франсуа!».
Колди прикрыла глаза, понимая, что даже будучи простым человеком, ее любвеобильный муж искал бы утешения в объятиях других женщин, и тем самым доставлял своей покорной жене такие же страдания.
«Хотя, не будь я королевой, я смогла бы возможно поскандалить с этими бесстыдными девками, которые так и льнут к моему супругу!»
Колди улыбнулась своим мыслям. Ибо представить себя скандалящую, было очень и очень трудно, ведь ее с самого детства учили, что женщина обязана безропотно повиноваться своему супругу и господину. Выносить все, с покорностью и скромностью. Дело жены рожать сыновей. А уж она, жалкая хромоножка, и вовсе должна быть счастлива, если ее возьмут замуж…
Что ж, с этими задачами Клоди, кажется справлялась весьма неплохо, и детей рожала, и никогда не устраивала сцен ревность своему супругу. Да только она, на горе, влюбилась в своего мужа-красавца, влюбилась всей душой, именно поэтому все его любовные похождения причиняли молодой женщине такую боль.
- Да, это платье просто превосходно. Мадемуазель и достаньте так же те ювелирные украшения с топазами и янтарем, которые Его Величество милостиво подарил мне в честь рождения дофина… После молитвы, я хотела бы повидаться с Его Величеством, своим супругом, и посему желаю показать, как дорого мне его внимание - подождав, пока все фрейлины, наконец, покинули королевские покои Клоди продолжила уже менее громко, с ноткой какой то печальной обреченности, ибо прекрасно понимала, что вряд ли услышит что-то ободряющее.
- Мне довелось услышать, что нынешнее празднество было воистину прекрасным, а Вы были его главным украшением. Верно? Музыка, танцы, сонеты… Жаль я не смогла долго присутствовать на нем. Рождение герцога Франциска далось мне нелегко. Сейчас, Вы этого понять не сможете, ибо Вы девица. Но когда-то и Вам предстоит стать женой, и познать, муки родов…
Ответов от своей английской фрейлины королева не ждала и продолжила, еще тише:
- Вы очень красивы мадемуазель Анна, верно при Дворе у Вас много поклонников, желающих видеть в Вас свою будущую жену… Скажите, желали бы Вы выйти замуж за одного из придворных, и остаться тут во Франции?
«Уверенна, что она скажет да, ибо только глупец пожелал бы уехать из прекрасной и солнечной Франции в туманную и холодную Англию, лишить себя счастья видеть самого прекрасного короля во всем христианском мире!»
Отредактировано Клод Французская (2013-05-10 21:42:11)
Слова королевы застали Анну врасплох. К чему эта откровенность?
Пока Клод говорила, она одевала ее и расчесывала волосы. Анна молчала, давая возможность своей госпоже выговориться, сказать, что терзает ее неспокойное сердце.
Да, Анна уже поняла, что выносить и родить ребенка - очень сложное, зачастую опасное дело. И как же не справедлива судьба, которая отнимает не только здоровье, но иногда и жизнь у матери, подарившей жизнь другому человеку. От одной лишь мысли, что ей и когда-то предстоит такая участь, Анну бросало в дрожь. Но что же делать? Избегать мужчин, избегать любви? Очень часто фрейлины бывшей королевы Франции шептались при ней, что предпринимают, чтобы семя мужчины не оставило в них потомства. Они не обращали внимания на Анну, считая ее глупенькой девчонкой. Но она слушала. Слушала очень внимательно, стараясь запомнить все как можно лучше. И сейчас она могла бы посоветовать что-нибудь хворой королеве, но знала, что та вряд ли станет ее слушать. Ибо прекрасно понимала - единственная возможность привлечь внимание своего мужа и угодить ему - родить очередного наследника. Если она перестанет беременеть, то Франциск и вовсе перестанет посещать ее по ночам. Смысла просто не будет.
Вы очень красивы мадемуазель Анна, верно при Дворе у Вас много поклонников, желающих видеть в Вас свою будущую жену… Скажите, желали бы Вы выйти замуж за одного из придворных, и остаться тут во Франции? - Анна как раз подавала Клод украшения. Ее руки замерли, а глаза вспыхнули.
- Благодарю Вас, Ваше Величество. Вы мне льстите. Красавица в нашей семье - это Мэри. А я, как говорит отец - умница.
Она помогла королеве надеть ожерелье и серьги.
- Замуж? Я не думала об этом, мадам. Но я всей душой желала бы остаться здесь. Нигде не может быть лучше, чем при дворе короля Франциска.
И королевы Клод! Так надо было сказать! Так! - мысленно отругала себя девушка. - Хотя, сказав это, я нагло соврала бы ей в лицо. Не будь ее здесь, мало, что изменилось бы.
- Хоть я и родилась в Англии, - быстро продолжила Анна, - именно Францию я люблю всем сердцем и считаю своей Родиной. Я выросла здесь, мадам. Здесь мой дом. И я буду молить Бога и своего отца, чтобы мне разрешили остаться.
Было видно, как изумлена молоденькая английская фрейлина речами Клотильды, ибо обыкновенно королева предпочитала помалкивать и скрывать все свои чувства и переживания маской любезности.
Вечно находиться в тени своего супруга; его сестры Маргариты, жемчужины французского королевства; своей амбициозной свекрови Луизы Савойской – такова была роль Колди при Дворе.
- О, да мадемуазель Ваш отец прав, Вы умны – согласилась Клод прикрывая глаза, покорно позволяя уложить Анне свои длинные шелковистые волосы в какую-то замысловатую прическу, по последней моде.
Умна потому, что осознает, сейчас ей надобно быть тихой и неприметной, подчиняться моим приказаниям. Но что будет стань она фавориткой Франциска? Уверенна от этой любезности и вежливости не останется и следа! – Клоди вновь бросила испытывающий взгляд на красавицу-англичанку – Хотя, думается мне, что с самоуверенностью графини Франсуазы де Фуа вряд ли что-либо может сравниться!
- Вы очень умны. Ибо совершенно правильно говорите, что нигде не может быть лучше, чем подле короля Франциска. Думаю, если это Вам еще неизвестно, то очень скоро Вы познаете эту радость, ибо мой супруг привык получать все, что он только пожелает.
Как же раздражала необходимость быть вежливой и приветливой с этими бесконечными любовницами Франциска, которые после одной-единственной ночи задирали нос и вели себя так, что можно было продумать, будто король разведется со своей супругой, и возьмет себе в жены эту девицу.
Сдерживать себя раз за разом становилось все сложнее и несмотря на то, что голос Клод был привычно тихим и безмятежным, она смотрела на Анну Болей непривычно холодным взглядом, в котором читалось не то презрение, не то непонятная заинтересованность. Ей и правда было любопытно, чем смогла привлечь эта иностранка ее Франсуа.
Безусловно, она хороша, это бессмысленно отрицать. Но ее красота так разнится с теми канонами красоты принятыми при Дворе…
- И если Вы, мадемуазель будете благоразумны, то уверенна, Ваши желания могут стать явью. Его Величество всегда прислушивается к желаниям тех, кто ублажает его.
Понимать эту фразу следовало так: «Даже если Вы будете спать с моим мужем, не забывайте об уважении ко мне, ибо Я законная королева Франции, мать будущего короля!».
Взглянув на свои тонкие руки, которые были украшены массивными кольцами с рубинами, королева нехотя подала знак, что бы ей подали другие украшения. Подходящие по цвету к тем серьгам и ожерелью, которые Анна Болейн только что помогла ей надеть.
- Рубины тут совершенно лишние… - как-то отстранено протянула молодая женщина и тут же заинтересованно вопросила – И не жаль Вам мадемуазель будет распрощаться со своими родственниками? С Вашей матушкой?
Отредактировано Клод Французская (2013-06-10 18:35:36)
Анна замерла. Ей не нравилось ни то, как эта женщина смотрит на нее, ни то, что она произносит. Ни чем, совершенно ни чем она не заслужила подобные слова! До сих пор она не отвечала королю взаимностью и старалась всячески избегать с ним встреч. Так к чему же эти завуалированные оскорбления? Она, Анна Болейн, в жилах которой текла кровь прославленных Плантагенетов, не собиралась молча терпеть подобное отношение, ни со стороны какого-нибудь конюха, ни королевы.
Анна обошла Клод и стала напротив нее, чтобы та могла видеть лицо и смотреть прямо в глаза своей фрейлины.
- Ваше Величество, несомненно правы, говоря,что нигде не может быть лучше, чем подле короля Франциска. Это узнали уже многие, слишком многие. Но никто не смог задержаться долго возле него. Даже Вы, мадам. - девушка гордо вздернула подбородок. Ее глаза опасно вспыхнули огнем. - Но, как знать, возможно мне повезет больше. Ведь Его Величество полагает, что я не такая как все.
Слово "все" она особо выделила, давая тем самым королеве Клод понять, что ее собственный муж считает, что она, фрейлина Анна, лучше, чем его тщедушная жена. Клод бросила ей вызов и Анна с готовностью его приняла. В этой борьбе не было ни королев, ни фрейлин. Здесь сражались лишь женщины, без титулов и званий. И, как женщина, Анна знала, что победа будет за ней.
- Да, Вы правы, рубины Вам не к лицу. Это слишком царственный и тяжелый камень, Ваше Величество. С матушкой? - переспросила девушка. - Я очень скучаю по ней, мадам. Но, возможно, однажды, я смогу привезти ее сюда.
- Даже я? – переспросила королева и как-то мягко, почти снисходительно рассмеялась на речи своей английской фрейлины, словно эти слова были произнесены несмышленым ребенком, а не взрослой девицей.
Даже речи о том, что Анна Болейн «не такая как все» более смешили Клоди, чем задевали. Зная увлекающегося Франциска, его жена могла сказать наверняка – такие слова он говорил всем своим дамам. Абсолютно всем… Каждая из его многочисленных любовниц была не такая как все. Особенная, иначе король бы на нее и не взглянул.
Все же Клотильда правильно поняла, что амбициозность этой черноволосой девушки, бесстрашно дерзящей своей госпоже и гневно сверкавшей глазами, воистину не знает пределов.
Хоть как-то комментировать эти дерзости королева не стала. А к чему? Это ниже ее королевского достоинства. Клод прекрасно знала, что ее Франсуа не променяет свою тихую и покорную жену и рано или поздно все равно вернется в ее постель. Пусть не надолго, пусть! Но вернется со страстными признаниями в любви, искренностью и нежностью. Ведь король Франциск и правда любил свою жену, пусть по своему, но любил и ценил!
Он всегда возвращается ко мне, а вот про свою внеочередную возлюбленную которая ему наскучит он более не вспоминает… Так происходило уже множество раз.
Слишком многого достиг ее супруг благодаря браку с ней. Корона на его прекрасной голове сияет благодаря ей, маленькой хромоножке.
Выпад про то, что царственные рубины ей не к лицу, Клоди так же проглотила молча, ее в какой то мере стала забавлять происходящая ситуация.
- Возможно… Однажды. Что ж, мадемуазель, время – честный человек, и оно расставит все по своим местам. А относительно того, что рубин тяжелый камень согласна. Он более подходит дерзким и слишком самоуверенным женщинам.
- Правда? - Анна задорно улыбнулась, - А я очень люблю рубины, Ваше Величество. И, насколько мне известно, король тоже их любит.
Девушка не обращала внимания ни на тон, ни на взгляды Клод. Пусть смотрит, пусть считает ее всего лишь легкомысленной дурочкой, так наивно попавшуюся на крючок Франциска. Эти взгляды из-под лба - это и все, что хворая королева может себе позволить.
Анна потянулась, чтобы подать другие драгоценности. Наверное, она наклонилась слишком низко, но цепочка, висящее у нее на шее, оказалась практически перед носом Клод. Не сдерживаемый ничем, из-под корсажа девушки вынырнул перстень с огромным рубином. Это перстень Франциска. Совсем недавно он подарил его Анне, но кольцо оказалось таким огромным, что болталось на даже на большом пальцем. Поэтому девушка повесила его на цепочку. Анна перехватила взгляд королевы. Она увидела. Она узнала. Конечно, этот перстень сложно было не узнать - Франциск носил его, не снимая. И, дабы продемонстрировать свою привязанность, отдал его мадемуазель Болейн.
Анна быстро выпрямилась и спрятала подарок на место. Вот там, на ее груди, возле самого сердца, которое начинает биться в бешеном ритме лишь от одной мысли о короле, ему и место. Девушке было приятно осознавать, что сначала это кольцо очень долго находилось у него, а теперь покоится возле ее сердца. Этот перстень словно впитал энергетику своего хозяина и вместе с ним он передал Анне часть себя. И эта часть касалась ее груди...
Болейн незаметно тряхнула головой, отгоняя похотливые мысли. Отчего-то ей стало жаль Клод. Она понимала ее. Как женщина женщину, она ее понимала. Не легко любить такого яркого человека, как король Франсуа. Не легко делить его с другими, когда сама сгораешь от желания каждую минуту, каждый день. Такой мужчина кружит голову, пленяет разум и душу. Ему невозможно противостоять. И, наверное, невыносимо понимать, что на супружеское ложе его зовет всего лишь долг, а не страсть и любовь.
В глазах девушки вспыхнуло сочувствие, поэтому она поспешила отвернуться, ибо нет ничего более низкого не только для королевы, но и для женщины, если ее жалеет та, которая без пяти минут любовница мужа.
- Время не справедливо, мадам, - отозвалась Анна, продолжая стоять к Клод спиной. - Оно путает и вводит в заблуждение. А еще, оно уничтожает все - молодость, красоту, верность, желание и любовь. Поэтому нужно спешить, нужно торопиться употребить текущее время так, чтобы в старости не корить себя за молодость, прожитую зря.
Теперь она стояла к королеве лицом, на котором не было ни тени сожалений, ни бремени вины. Клод, словно перчатку бросила ей вызов. Анна ответила ей тем же.
Отредактировано Анна Болейн (2013-12-10 17:35:26)
- Я вижу, что Вы любите рубины мадемуазель… - едва прошелестела женщина, не сводя тяжелого, немигающего взгляда с Анны Болейн.
Клоди была бледна, словно вся кровь разом перестала струиться по ее венам. Причина была более чем проста - перстень, который носила на цепочке ее английская фрейлина. Это драгоценное украшение было прекрасно знакомо королеве. Ведь она сама дарила его королю Франциску! Долго выбирала и спорила с придворным ювелиром, какой эскиз украшения более всего приглянется Его Величеству…
А теперь подарок любящей жены был без сожаления отдан любовнице.
Иногда Клод казалось, что рано или поздно не выдержит подобных унижений и выскажет все в лицо своему царственному супругу. Хотя, когда она стояла перед своим Франсуа, гнев и обиды сразу испарялись, как утренняя роса, оставалиь только восхищение и любовь.
«Но за что он так изощренно издевается надо мной? Чем я так не угодила королю, что наказана таким жестоким образом? Неужто нельзя было подарить любое другое кольцо? Любую другую драгоценность!».
Однако еще горше было осознавать то, что ее муж, скорее всего, забыл о том, что это был подарок Клотильды. Казалось еще немного и женщина потеряет контроль над собой и по щекам потекут слезы, которые она сдерживала так долго.
«Необходимо взять себя в руки. Королевы не плачут. Я дочь Анны Бретонской и Людовика XII, королева Франции и жена Франциска, и эта девчонка моя служанка!».
От этих мыслей стало хоть немного, но легче. Однако желание хоть чем-то выказать свое недовольство, показать, как она обижена королевским пренебрежением, осталось.
Королева поднялась с кресла, в котором она все это время сидела неподвижно, словно каменная статуя и не торопясь подошла к ларцу, где хранились ее украшения.
- Вы сказали, что любите рубины, а мне они не к лицу? Верно? – Клоди обернулась, и резво подойдя, буквально втиснула в руку англичанки свой неожиданный дар - Что ж возьмите это кольцо. Повесьте и его на цепочку, ибо оно прекрасно подходит к тому перстню, что Вы носите словно подвеску. Если оно Вам не нравится, то выбросьте в пруд, подарите нищенке или отдайте королю…
Кольцо, которое королева отдала, было точной копией перстня Франциска. Когда Клоди заказывала подарок своему супругу, она повелела мастеру сделать и себе такой же перстень. Влюбленной женщине казалось это очень романтичным и оригинальным подарком. Но теперь, какой ей прок в этом рубиновом кольце, если Франциск отдал дар жены своей очередной пассии?
- Когда-нибудь, Вы поймете те чувства, которые испытываю я… - едва слышно бросила Клод. Сейчас перед мадемуазель Болейн стояла не королева, а обычная женщина, признающая свое полное бессилие, но это длилось всего долю секунды и на лице Клоди вновь появилось выражение безмятежности и приветливости. Таковой королева обычно бывала со всем своим окружением.
«Рано или поздно она выйдет замуж. И даже если не будет любить своего мужа, то гордость ее будет страдать безмерно, если он ей изменит. А такое произойдет, ибо все сыны Адама полигамны по своей природе!».
- Я старше Вас и более смыслю в жизни. Не забывайтесь, Анна, Вы живете в мире, где правят мужчины, любящие, что бы им преклонялись и прислушивались к их словам… А Вы же стремитесь поставить себя наравне с ними - королева окинула взглядом, стоящую перед ней тоненькую девичью фигурку и отвернулась, спокойно добавив – Перешнуруйте мне корсаж, Вы слишком сильно затянули его, мне тяжело дышать.
- Мне это не нужно, - ответила Анна, положив перстень на туалетный столик королевы. Всего на несколько секунд в ее глазах снова отразилось сочувствие, которое буквально сразу же сменилось дерзостью. - Два одинаковых мне не к чему, мадам. Но, если он Вам больше не нужен, я могу передать его королю.
Страдания Клод, так четко отразившиеся на ее лице, задели гордячку Болейн за живое. Конечно, она ведь не бессердечная статуя! Она понимала ее чувства, даже в некоторой степени жалела ее, но демонстрировать этого не собиралась. Это еще больше ее унизит. Хотя, куда же больше...
Когда-нибудь, Вы поймете те чувства, которые испытываю я…- Анна снова посмотрела на Клод, но потом отвернулась, делая вид, что ищет что-то в шкатулке.
- Чтобы склонить мужчину к измене, достаточно выйти за него замуж, - так же тихо ответила она королеве.
Следующие слова Клодии Анна слушала очень внимательно, обдумывая, зачем вообще этой женщине понадобилось с ней говорить. Выяснить ее намерения? Узнать, собирается ли она спать с ее мужем или, может, уже спит? Неужели ей от этого станет легче? Неужели это поможет излечить ее душевные раны? Франциск изменяет ей постоянно и будет изменять дальше. Это так же верно, как и то, что завтра снова наступит утро. И ни с одной из его фавориток Клод ранее не говорила на такие темы. Почему Анна? Для чего? Неужто она ее боится? Неужели видит в этом возможном романе угрозу своему положению? Королева открывает ей свои чувства, обнажает перед ней свою душу и, словно ждет, когда Анна с размаху воткнет туда кинжал. Но не с ней она должна сейчас говорить! Не с ней!
- Если я когда-нибудь выйду замуж по любви, - спокойно начала Анна, - что вполне вероятно, то я никогда не стану молча смотреть, как мой муж дарит драгоценности другой женщине. Потому что я буду его любить и буду бороться за то, чтобы меня уважали и с моим мнением считались. Ну а если же, я выйду замуж за нелюбимого, то одна любовь у меня останется. - Болейн пристально посмотрела в глаза Клод. - Любовь к себе, мадам. И я не позволю никакому мужчине топтать мои чувства и ранить мое сердце. Безнаказанным это не останется. Вы можете считать меня самонадеянной, глупой и бесстыжей. Но лучше я буду такой, нежели по моей гордости будут топтаться все, кому не лень.
Анна говорила ровно и спокойно. Молча она подошла к королеве, встала позади нее и стала расшнуровывать корсет, освобождая слегка располневшую от беременностей талию.
- И я не ставлю себя на ровне с мужчинами, Ваше Величество, - снова заговорила Анна. - Я ставлю себя гораздо выше их. Только они об этом не знают. Эти самовлюбленные создания уверены, что они - голова и смотрят туда, куда им удобно. Ну, а я же - шея, мадам. Направление выбираю именно я. Но, повторюсь, они об этом не знают.
Девушка отошла и разгладила складки на платье.
- Готово, Ваше Величество.
На губах Анны играла спокойная, миролюбивая улыбка, глаза смотрели вполне обыденно, не выражая никаких чувств. Но в том было и дело - теперь она видела перед собой просто женщину, не королеву. Уставшую, хворую женщину, с поломанной судьбой и израненным сердцем. И, каким-то образом, на этот раз жалость не проникла в ее сердце.
Спокойствие, главное сохранять спокойствие и хладнокровие... Хотя о каком спокойствие сейчас могла идти речь? Клотильда и так все силы прикладывала, чтобы не поддаться недостойным королевы эмоциям, которые так упорно старалась вызвать стоящая перед ней мадемуазель Болейн.
Все же не хотелось упасть лицом в грязь перед собственной фрейлиной. Но ведь эта юная девица как будто специально начала задирать свой прелестный носик и поучать Клоди уму разуму. Вот это, пожалуй, раздражало больше всего. И для себя Клотильда давно решила, что видеть в своих покоях эту девицу она более не желает.
«Как только появится возможность, я попрошу принцессу Маргариту или мадам Луизу Савойскую забрать Анну себе. Она сметлива и ловка, словом прекрасная фрейлина… Если бы только она не была любовницей моего мужа! А если спросят, отчего я отказываюсь от такой прекрасной служанки? Что мне сказать? И не разгневается ли на меня Франсуа?».
Как же надоело Клоди ее безрадостное положение при Дворе – положение пустого места. Ее прекрасный король Франциск появлялся в их супружеской опочивальне лишь за тем, чтобы сделать очередного принца или принцессу, а внимание обращал, только когда она в очередной раз объявляла, что находится в ожидании очередного младенца.
Главными женщинами в жизни Франсуа были его мать и блистательная сестра, она же законная жена и королева была никем. Даже фрейлины понимали это…
" Да что она вообще возомнила о себе, что так разговаривает со своей госпожой? Прилетевшая из своей туманной и холодной страны, нарушившая мой покой как ураган, дерзит и поучает, пытаясь показать свою значимость. Что дальше? О, стань она фавориткой Франциска, то вполне сможет убедить его, что наш брак бесполезен и тогда меня ждет позор в виде развода!».
Чем удержать своего любимого Клоди не знала. В арсенале ее было только два известных ей средства: рождение детей и покорность.
- Вы отказываетесь от королевского дара мадемуазель?– голос Клоди стал непривычно колючим и холодным – Учили ли вас манерам и тому что отказом Вы проявляете неуважение к своей госпоже? Возьмите его. Это мой приказ, приказ Вашей королевы. А дальше делайте, что пожелаете.
Что-то недоброжелательное появилось в мягком и безмятежном лице молодой королевы, а глаза блестели, словно при лихорадке, однако дальнейшие слова были произнесены уже привычно доброжелательным и приветливым тоном.
- Теперь подайте мне четки и молитвослов, а после можете идти. Сегодня Вы мне более не нужны…
Отредактировано Клод Французская (2013-19-10 21:56:56)
- Как скажите, мадам, - сдалась Анна и забрала перстень. Она уже решила, что будет делать с ним дальше. Спорить с королевой ей откровенно надоело, да и не к лицу это фрейлине. И потом, ее достали эти презрительные взгляды и непривычно холодный тон. Она всего лишь говорила с Клод прямо и открыто, не льстя и не подлизываясь. Лучше бы по достоинству оценила это качество, чем мысленно проклинать девушку на чем свет стоит. А в том, что именно это сейчас и делала королева, Болейн не сомневалась.
Надоело! Надоели приказы и поручения, надоело делать покорный вид и бегать, словно собачонка, по первому зову. Нет! Она, Анна Болейн, достойна намного большего. Это не было обычное самолюбие и тщеславие, нет! Это был реальный анализ своих возможностей. Она чувствовала в себе силу, которая только и ждет возможности вырваться на свободу. Была бы у нее власть... Стань она фавориткой Франциска, то доля власти у нее появилась бы, но... Всего лишь маленькая часть. Нет. Не это ей нужно. Уж лучше никакой силы, чем крупицы таковой.
Анна не обращала внимания на Клод, полностью погружаясь в свои мысли. С ней такое часто бывало. Пусть она и была дерзкой, пусть иногда задирала свой хорошенький носик слишком высоко, но она делала это осмысленно, не просто кичась чем попало. Она была умной, сообразительной, не бледной тенью своей старшей сестры, скорее наоборот. Она вызывала восхищение, смешанное с завистью.
Вот и сейчас, чтобы ни говорила ей королева, как бы пренебрежительно не звучал ее голос, какие бы холодные взгляды из-подо лба она не бросала на свою фрейлину, Анна читала в ее глазах то, что с лихвой льстило ее чувствительному самолюбию - зависть. Старательно, но плохо скрываемая зависть слабой, больной и раньше срока увядающей женщины по отношению к яркой сопернице.
Улыбаясь своим мыслям, Анна крепче сжала в руках рубиновый перстень и, помедлив минуту, снова вернула его на прежнее место.
- Не сочтите за дерзость, ваше величество, - осторожно сказала Анна. "Хотя, как вам угодно, так и считайте" - но было бы глупостью с моей стороны забрать то, что Вам дорого. А это кольцо Вам дорого, мадам, я вижу это. Вы отдаете его не искренне, но с болью в сердце. Такой дар не принесет ничего хорошего.
Анна отступила назад и подала королеве четки и молитвослов. Присев в реверансе, шурша вышитым подолом платья, девушка направилась к двери, но, неожиданно для себя самой, обернулась.
- Я не жалею ни о чем в своей жизни. Я думаю - все, что происходит с нами, не просто так. Трудные времена, через которые вы проходите, мадам, строят характер, и делают вас гораздо более сильным человеком. Мы не можем быть теми, кем хотим быть, если мы не готовы делать то, что нужно делать. Приятного дня, ваше величество.
С этими словами она закрыла за собой дверь, оставив Клод наедине со своими мыслями и проклятиями, которые она, скорее всего, все еще посылала в адрес Анны. Но ее это больше не волновало. Жизнь прекрасна! Она дарит ей свои улыбки и Анна готова улыбаться ей в ответ. Ни к чему лить слезы и омрачать свои дни печальными мыслями. Пока у молоденькой англичанки не была повода плакать. А когда такой день придет... Пусть приходит! Она не боится. Ничего и никого. Подпрыгнув в порыве радости, Анна взвизгнула от восторга и, убедившись, что никого нет, что есть силы пробежалась по пустынному коридору дворца, расправив, словно крылья, руки.
Как только за фрейлиной затворилась дверь, Клоди смогла, наконец, сбросить с себя маску благодушия и радушия, которую была вынуждена носить столько времени, словно актер дешевого театра. По щекам молодой женщины потекли горькие слезы, которые поспешно вытирались тонкими дрожащими пальцами, но соленый поток все не останавливался.
Следовала признать, что даже из ничтожной словесной баталии ее соперница вышла совершенной победительницей, а она, кроткая королева Франции вновь ушла в тень.
«Она и красивее, и моложе, и увереннее меня! Бог мне свидетель, будь у меня возможность, то я с превеликим удовольствием подсыпала кантареллы в вино или еду этой самоуверенной англичанке. И совесть меня бы вовсе не мучила!».
Но все это было лишь на словах, ибо на деле Клотильда скорее сама бы приняла яду, лишь бы ничем не расстроить своего царственного супруга, ради одной улыбки которого она дышала.
Отбросив молитвослов и четки, королева несколько раз в большом волнении прошлась по покоям, дрожа не то от озноба, но то от переживаемых эмоций. Как же хотелось выплеснуть свой гнев, хоть на кого-нибудь или… На глаза попалось то самое рубиновое кольцо, которое только что держала в руках Анна Болейн.
«И все же последнее слово осталось за ней! К чему мне теперь это кольцо?! ».
Взяв перстень, королева посмотрела на него долгим взглядом, словно в блеске алого камня видела то, что недоступно взгляду другим, а затем, подойдя к окну с доселе невиданной ловкостью выкинула драгоценность куда-то, в темноту и прохладу вечернего сада.
«А если Франсуа спросит, куда подевался мой перстень, скажу… Что потеряла. Палацы исхудали, вот перстень и соскользнул… Хотя, о чем это я толкую? Наврядли мой дорогой супруг помнит, какие у меня есть украшения!».
После эдаких душевных волнений Клоди думала было остаться в своих покоях, а когда придут фрейлины сослаться на дурное самочувствие но, поколебавшись еще какую то долю секунды, вновь взяла в руки четки.
«Мне надобно молить Господа послать мне покой и душевные силы, дабы перенести все испытания! Дабы быть достойной женой и королевой для моего Франсуа!»
Именно с этими мыслями королева покинула свои покои и решительно направилась в крыло, где находилась часовня.
эпизод завершен
Вы здесь » The Tudors / Тюдоры » Французский берег » Сердце лучшей из женщин остается безжалостным к страданиям соперницы.
