Королева находилась в своих покоях, и штопала очередную рубашку своего мужа. Это занятие, как считала она, отвлекало ее от посторонних мыслей и вводило в состояние покоя. Вокруг нее , кто где, находились фрейлины и занимались совершенно разными делами: кто-то вел беседы, кто-то сидел около Екатерины и наблюдал за каждым ее движением, кто-то находился в соседней комнате и чем они занимались видел лишь один Бог. За окном был светлый солнечный день, и это радовало Екатерину еще больше. Последние происходящие события при дворе пугали и настораживали Королеву из-за этого ее постоянно мучили головные боли, и она понимала, что еще немного, и она сойдет с ума, но внешне этого никогда не выражала, потому что знала- она Королева и вести себя следует подобающим образом. Именно поэтому Екатерина все чаще занималась какими-то мелкими делами, чтобы отвлечься от всего происходящего. Екатерина стала чаще молиться, что придавало ей еще больше сил.
Итак, Королева занималась шитьем, когда в парадной комнате послышался резкий шелест платьев, свойственный при реверансах и уверенный, размеренный шаг мужчины...

Отредактировано Екатерина Арагонская (2011-04-10 18:19:09)

Екатерина давно знала о новом увлечении Короля, но и до Анны у него были кратковременные увлечения и сначала Екатерина не придала этому особого значения, но позже поняла, что Анна намного коварнее, чем кажется. Королева догадывалась о чем пойдет речь, потому что это было слишком очевидно: Генрих все чаще говорил о наследнике и ставил под сомнение законность своего брака, и к Анне он испытывал чувства более сильные, чем к предыдущим своим женщинам. Екатерина любила своего мужа, и помогала ему даже в политической жизни страны, а потом он стал отдаляться от нее, что для Королевы было очень мучительно, но она просто не имела права подавать вида. Все, что оставалось делать- молиться, что она и делала.
Королева не спеша убрала шитье с колен, и встала с присущем ей изяществом. В глазах Короля, как ей показалось, сверкали искры. Она смотрела на Короля, такого ею любимого и дорогого, и в области груди что-то сжималось и делало ей больно.
- Здравствуйте, любимый Генрих- с высоко поднятой головой поприветствовала мужа Екатерина-у Вас странный вид, вы чем-то расстроены?- только и смогла сказать Екатерина

Екатерина часто представляла себе этот разговор, но все-таки он начался совершенно по-другому. Королеву возмутила последняя фраза Генриха, но выбить из колеи все-таки не смогла. Все с тем же гордым видом Екатерина посмотрела на своего мужа, лицо которого выражало ярость, пуская он и пытался ее скрывать.
Осмелюсь спросить, чем же я так взволновала народ, что Вы решились прийти в мои покои, в которые Вы приходите крайне редко, и то лишь по делам?- с этими словами Королева повернулась к окну, чтобы не видеть лица мужа, которого любила, но который причинял ей невыносимую боль. Солнце светило очень ярко, день был ясный, и Екатерина никак не ожидала, что разговор произойдет именно в этот день.
Несмотря на  многочасовые думы, Королева никак не понимала, что Генрих нашел в Анне. У Короля было много любовниц, с которыми у него были мимолетные романы, и об этом Екатерине было известно, но внешне она отличалась лишь хищным взглядом. Она действительно, как казалось Королеве, была хищницей и когтями вырывало свое счастье. Любовь Короля к Анне была загадкой для Екатерины, которую она никак не могла разгадать.
Несколько мгновений, И Екатерина вновь повернулась лицом к мужу, чтобы выслушать его.

Отредактировано Екатерина Арагонская (2011-19-11 20:49:33)

Слова Генриха взбудоражили сознание Королевы, тем более многие из них были правдивы: действительно, многие правители уже имели наследников и это для них не являлось проблемой. Другое дело их семья: многие дети погибли и в живых осталась лишь дочь Мэри, единственная радость Арагонской. Она знала, что Генрих любит дочь, но ему нужен был сын, которого Екатерина так и не смогла его ему подарить. Королева знала, что не сможет подарить сына мужу, но ничего уже поделать не могла. Слова: кто возьмёт жену брата своего, проклят будет, ибо это гнусно. Откроет он наготу брата своего и бездетны будут они...- все время всплывали в голове Екатерины, потому что это было единственное оправдание отсутствия наследника, но у нее с братом Генриха не было никаких отношений, поэтому и это объяснение вовсе не было оправданием: недаром Господь подарил им замечательную дочь. Я Вам уже говорила, что с вашим покойным братом у меня не было никаких связей и отношений. У нас есть замечательная дочь. Она и есть доказательство того, что я не лгу и это проклятье не относится к нашей семье. С этими словами она отстранилась в другую часть комнаты, потому что больше не хотела вести этот разговор, но понимала, что врятли  Король отступит. Она подошла к окну и смотрела куда-то вдаль, но не могла ничего увидеть, потому что ее мысли не давали ей покоя. Тогда она решила присесть на кресло около окна и увидев решительный взгляд мужа, она поняла, что это не конец разговора и показала рукой на кресло, стоящее на против ее.А может вам просто удобно так думать?! Я Вам никогда не лгала и в этой ситуации тоже. Вы жили с этим много лет, но почему же  решили прийти и поговорить только сейчас? Что изменилось?

Как ужасно осознавать, что тот, кого ты любишь, кому долгие годы хранишь верность и в поступках, и в мыслях, вдруг отворачивается от тебя! Эту горькую чашу Екатерина испила сполна, но дна всё не было видно. Каждое неласковое слово, каждый упрек воспринималось как пощечина, как нежданное и острое предательство. Вот и сейчас душа королевы затрепетала, когда супруг приблизился к ней, мягко взял за плечи - совсем как тогда, в первые годы брака, когда он смотрел на нее с восхищением и называл не "Ваше Величество" или просто по имени, а "милая Кэт, любимая Кэт"... Но слова Генриха и его скорбный вид пронзили сердце, как ледяные иглы:
-Ты по-прежнему заблуждаешься. Так же, как и я заблуждался все эти годы…
Заблуждался в чем, мой дорогой супруг? Разве могут быть двадцать лет брака ошибкой? - в глазах королевы застыл немой вопрос. Казалось бы, большей боли муж причинить ей не мог - но всё же сделал это, говоря о детях. Самое большое горе Екатерины, предмет ее ежедневных молитв и размышлений бессонными ночами, когда Его Величество не желал делить с ней ложе - отсутствие наследника. И вот теперь Генрих толкует слова Библии - "здесь наверняка не обошлось без хитрого Уолси" - а ей остается только смиренно молчать? Нет, она не позволит никому наносить ей такие удары. К тому же нелестные слова супруга об испанских монахах обидели королеву. Она никогда не отзывалась дурно об английском духовенстве, пусть не все его представители были ей по душе. Екатерина гордо вскинула голову и выпрямилась, в упор глядя на разгневанного супруга. Его пальцы больно стискивали плечо, голос дрожал от негодования. Вспышки ярости не были неожиданностью для королевы - за двадцать лет она видела всякое - но впервые такой гнев был обращен против нее самой. Екатерина заговорила решительно и твердо, но ее голос звенел, выдавая сдерживаемое волнение:
- Все эти годы Вам не в чем было упрекнуть меня. Господь свидетель, я всегда была Вашему Величеству верной и послушной супругой. Но сейчас Вы просите невозможного, дорогой муж. Даже монархи подчиняются воле Бога и законам Святой Католической Церкви. Наш брак освящен церковью, и Вы стали моим первым и единственным мужчиной. И... - королеве было очень трудно сказать это, она не хотела даже в ссоре причинять своему Генриху боль - у нас с Вами были сыновья. Господу было угодно призвать их к себе, но в том нет нашей вины. У нас есть чудесная дочь, законная дочь! И я не могу допустить, чтобы Вы в своем ослеплении попытались стать выше этого великого Закона. Вы не получите моего согласия на развод ни сегодня, ни когда-либо еще.

Отредактировано Екатерина Арагонская (2012-04-05 17:01:32)

Когда Генрих услышал за своей спиной знакомый женский голос, он, словно как от огня, убрал руки с плеч своей жены и резко обернулся. Его глаза, затуманенные гневом и яростью, обратились на сестру, низко склонившуюся в реверансе.
-Маргарита, что ты тут делаешь? – его взгляд метнулся на дверь. Какого черта, ее сюда впустили, когда он ясно отдал приказ, чтобы их с Екатериной не беспокоили? Генрих прекрасно знал, что его младшая сестра не одобряет его намерений. Что она против развода с Арагонской и его последующей женитьбы на Анне Болейн. Но он уже твердо решил исполнить задуманное, чего бы ему это ни стоило. И ему было совершенно плевать, что об этом думает его родственница. Пусть она высказывает свое мнение Брендону, ему же, Генриху, она должна беспрекословно подчиняться, как своему королю и повелителю. Хотя, стоит только вспомнить, каким образом она оказалась замужем за герцогом, как сразу можно понять, что смирение и покорность не относятся к добродетелям сестры английского монарха.
-Впрочем, ладно. С тобой, Кэтрин, мы договорим в следующий раз, - тяжело выдохнув, произнес король, намериваясь уйти из покоев жены. Он чувствовал, что Маргарита появилась не случайно именно в этот момент. Его сестра, наверняка, все слышала и захочет, как в былые годы, откровенно поговорить со своим старшим братом. Но теперь этот номер у нее не пройдет. Генрих Тюдор уже не тот зеленый мальчишка, который будет слушать и внимать словам матери, сестры или жены.
-До встречи, сестра, – еще раз недовольным взглядом окинув хрупкую фигуру Маргариты, Генрих вышел из комнаты, даже не попрощавшись с супругой. Разговор с Екатериной был не закончен. Он не позволит этой упрямой испанке нарушить его планы. И так или иначе, но добьется аннулирования их брака, даже если Екатерина будет упорствовать этому до последнего своего вздоха.

Казалось, еще мгновение - и разъяренный супруг поведет себя по отношению к королеве совершенно недопустимым образом. Однако готовая вот-вот разразиться гроза была прервана невнятным шумом за дверью, а затем на пороге королевских покоев показалась Маргарет Тюдор. Любимая подруга пришла к Екатерине как нельзя кстати, и королева испытала немалое облегчение, когда Генрих резко отдернул руки и повернулся к сестре. Но это облегчение было смешано со стыдом: "Какой позор! - промелькнуло в голове у Екатерины. - Вот уже и Маргарита становится свидетельницей наших семейных ссор! Еще немного, и о них узнает вообще весь двор!"
- С тобой, Кэтрин, мы договорим в следующий раз, - угрожающе произнес король и покинул покои жены. Было ясно, что на этом дело не кончится, но все же Екатерина была рада, что смогла донести до супруга свою непреклонную позицию. Она нерешительно посмотрела на Маргариту, намереваясь извиниться за эту неприятную сцену. Но та и сама выглядела смущенной и взволнованной, а через минуту и вовсе распрощалась с подругой и направилась вслед за братом. Екатерина еще некоторое время постояла посреди опустевших покоев, а затем без сил опустилась в кресло. Ей надо было еще о многом подумать. Но одно было ясно - королева ни за что не позволит себе сдаться без борьбы.

Слишком больно было слышать такие слова из уст родного брата. Он прогонял ее, словно чужого, совершено безразличного ему человека. Но она держалась. Не показывала вида, что в этот момент сердце обливается кровью и хочется разрыдаться. Плакать долго и безудержно от дикой несправедливости. Ведь тяжелее всего переживать унижения и обиды от того человека, который, казалось бы, обязан любить и поддерживать тебя хотя бы только потому, что вы одна семья. Как жаль, что фамилия «Тюдор» впоследствии оказывается проклятием для тех, кто к ней принадлежит. Отец предает дочь, брат – сестру.
-Генрих, - делая усилие над собой, и в мыслях приказывая себе не расплакаться, Маргарита протянула руку и коснулась плеча брата, надеясь, что нежное прикосновение и вкрадчивый голос, полный любви и заботы, пробудят в нем те самые добрые черты его характера, которые уснули с появлением мистрис Анны при дворе, уступив место эгоизму и страсти к этой проклятой ведьме. – Пожалуйста, выслушай меня. Пойми же наконец, что ты совершаешь большую ошибку. Екатерина самая достойнейшая женщина во всем королевстве, и ты хочешь бросить ее ради этой… леди Анны. Неужели ты не замечаешь, насколько расчетливы, амбициозны и корыстны эти Болейны!? Ведь единственное, чего хочет эта девица, это короны, а ее семья богатства и власти! Ну неужели ты не замечаешь, что Анна Болейн настоящая змея, которую ты вот-вот пригреешь на своей груди?
Она посмотрела в его глаза, такие же голубые как и у нее самой, пытаясь найти в них ответ: услышал ли он ее?