Генрих вальяжно сидел в кресле, а его пальцы неугомонно барабанили по столу, на котором стоял кувшин с вином и уже опустошенный бокал.
Король уже потерял счет времени, и с каждым ударом пальцев по столешнице злость на Чарльза Брендона  непомерно увеличивалась. Какого дьявола он смеет заставлять ждать своего монарха!? Он должен был явиться в его покои еще полчаса назад, чтобы сыграть с ним одну-другую партию в карты. Генрих хотел уже, наконец, отвлечься от всей этой каждодневной суеты, связанной с его разводом и последующей женитьбой. Его жизнь стала чересчур напряженной. Папа Римский ни за что не хотел аннулировать брак, Екатерина, эта упрямая испанка, ни в какую не хотела предоставлять своему мужу свободу. А ко всему прочему каждый день рядом с ним была она – женщина, которой он жаждал обладать, но которая готова была ему отдаться только после того, как на ее черноволосой головке окажется корона. Ну, почему Екатерина так держится за этот брак!?
Внезапно за спиной короля раздался шум распахнувшихся дверей, что привело его в дикое удивление. Неужели у этого прохвоста Брендона хватает смелости с такой дерзостью заявляться в его комнату, когда он так опоздал!?
-Какого черта!? – английский король резко подскочил со своего места и его глаза, наполненные яростью и гневом, устремились на того, кто посмел нарушить тишину, царившую тут до этого мгновения. Но вместо ожидаемого герцога Саффолка Генрих увидел Анну Болейн. Не менее злая, чем он сам всего пару секунд назад, свое появление она сопроводила обвинениями в его сторону: 
-Как ты мог! За что ты так со мной!
Генрих опешил. Уж кого, но Анну сегодня вечером он в своих покоях увидеть не ожидал, тем более не ожидал услышать от нее недовольства. Что еще ей надо!? Она и так ходит по Уайтхоллу подобно госпоже. Она усыпана драгоценностями не хуже тех, что сверкают на диадемах Ее Величества. Анна Болейн стала королевой во всем, кроме титула. Что она еще может желать, если даже и титул она свой получит, как только он найдет способ избавиться от жены!?
-Анна, дорогая, что случилось? – пытаясь скрыть свое раздражение, как можно мягче спросил Генрих, приближаясь к Анне и пытаясь обнять свою возлюбленную за плечи.

Он чувствовал, как в его жилах закипает кровь. И почему вместо ожидаемого вечера за партией в карты, он вынужден слушать очередные недовольства!? Да где же этого Саффолка черти носят? Будь он сейчас в его покоях, Анна бы не посмела начать кричать, пытаясь сохранить свое лицо перед герцогом. Но нет же! Он как назло куда-то запропастился, оставляя своего царственного друга выяснять отношения с будущей супругой.
-Сорочки? Ты ворвалась ко мне в покои только из-за каких-то сорочек? – пытаясь сохранять самообладание, после того, как Анна вырвалась из его рук, ледяным тоном произнес Генрих и отвернулся от нее. – По-моему, ты делаешь из мухи слона. Не стоит так нервничать из-за этой ерунды. Лучше займись чем-нибудь более приятным. Это всего лишь сорочки. И Кэтрин их шьет только потому... - Генрих замешкался и на миг потупил взор, но потом резко встряхнул головой и глухо продолжил: - Кэтрин их шьет потому что всегда этим занималась. И я не вижу в этом ничего ужасного. Пусть шьет, если ей так этого хочется. Мне то что!?
Не желая более разговаривать на эту тему, и пытаясь всем своим видом донести это до своей возлюбленной, Генрих направился во внутренние комнаты своих покоев. В конце концов, он мужчина и не намерен потакать всем женским капризам. В особенности, когда это касается подобных глупостей.
-Сорочки… - брезгливо повторил себе под нос король, оставляя возмущенную Леди Болейн за своей спиной.

Отредактировано Генрих VIII (2012-19-08 20:22:31)

Он смотрел на Анну, мысленно проклиная этот вечер, который испортился окончательно. Она взмахнула рукой, указав на дверь. Ясно было, что его возлюбленная имела виду Кэтрин, которая находится сейчас где-то там, в противоположном крыле Уайтхолла. Но Генрих не увидел призрака Екатерины, он увидел лишь дверь. И твердо решил немедленно ей воспользоваться. Лучше уйти и оставить разбушевавшуюся женщину наедине со своими истериками, чем выслушивать эти необоснованные претензии к нему. А главное из-за чего? Из каких-то нелепых сорочек, которые, видите ли, ему шьет Кэтрин. Сейчас, когда он все свои силы направил на разрешение этого затянувшегося развода. Рвет все отношения с Римом и добивается признания себя, как главы английской церкви, Анна не находит ничего лучшего, чем устроить ему сцену ревности из-за каких-то сорочек. Неужели она не понимает, что это все мелочи, не стоящие внимания, по сравнению с тем, чем он занимается каждый божий день, чтобы наконец усадить ее на трон подле себя.
-Ты, родная, тоже, очевидно, многого не понимаешь, - его спокойный доселе тон сменился криком. – У меня есть дела намного важнее, чем эти чертовы сорочки.
Он рывком сорвался со своего места и, обойдя будущую супругу, быстрым шагом направился к выходу из своих комнат. Не останавливаясь, он покинул свои покои, громко хлопнув за собой дверьми. Если Анна желала сегодня вывести его из себя, то она успешно и в этот раз добилась своего

Отредактировано Генрих VIII (2012-20-08 10:34:32)

Анна, действительно, оказалась права. Побродив по коридорам Уайтхолла, равнодушно созерцая слуг и придворных, которые низко раскланивались перед своим монархом, Генрих решил идти в покои к королеве. Остыв после скандала с будущей супругой, король попытался посмотреть на всю эту ситуацию с другой стороны. Чем дольше Анна и Екатерина живут вместе, тем хуже возможные последствия. Да и в чем-то Анна была права. Кэтрин ему не жена. И скоро он заживет новой жизнью, с новой супругой, которая родит ему сына! А значит, Екатерине нет здесь более места.
Пытаясь принять как можно более равнодушный и суровый вид, Генрих прошел в покои женщины, которая все еще упрямо называла себя английской королевой. Дамы, находящиеся во внешних покоях, присели в глубоких реверансах и ответили королю, что Ее Величество в своих внутренних комнатах. Тогда Генрих приказал всем девушкам немедленно удалиться отсюда, но одну из них остановил и приказал оповестить Екатерину, что к ней пришел король.
Сам же сделал несколько шагов по комнате и остановился около огромного дубового стола. Пальцы непроизвольно стали барабанить по столешнице, прямо как несколько минут назад, когда к нему в покои ворвалась разгневанная Анна. Но как только в комнате появилась Екатерина, он резко отдернул руку и суровым взглядом осмотрел женщину, которую пока еще именовали в Уайтхолле королевой.
-Екатерина. Нам нужно поговорить, - его суровый взгляд устремился на девушку, которую он посылал за королевой, и та, поняв все без слов, сделала реверанс и ушла, оставив Генриха Тюдора наедине с Ее Величеством.

Ее мягкий голос, наполненный заботой, и искренние переживания на лице – все это страшно раздражало Генриха. Как можно переживать за того, кто всячески пытается избавиться от тебя? Если Кэтрин хотела тем самым разбудить совесть монарха, то, скорее всего, у нее это вышло. Ему, действительно, стало не по себе. Екатерина до сих пор исполняет обязанности его жены: шьет ему сорочки и беспокоится о его здоровье. А он тем временем…
-У меня нет никакой подагры. Я полностью здоров, - зло бросил Тюдор, пытаясь избавиться от этого противного чувства, появившегося у него внутри. Он не хотел признаваться самому себе, что чувствует вину перед Екатериной. Нет! Он не должен этого чувствовать! Его совесть чиста. Он женился на вдове брата, а значит, этот брак недействителен, и он имеет полное право взять себе другую жену! Изо дня в день он повторял это себе, но все равно не мог избавиться от чувства вины перед женщиной, которая более двадцати лет была ему доброй и покорной супругой.  Пытаясь скрыть свои мысли от Екатерины, он резко отвернулся, чтобы она не видела его лица. И только потом, стоя спиной к королеве, продолжил:
-Зачем ты слушаешь различные сплетни? Знаешь же, что при дворе масса лгунов. Не слушай их больше… Со мной все в порядке.

Отредактировано Генрих VIII (2012-25-08 17:06:21)

Решительность, с которой он пришел в покои к Кэтрин, с каждой минутой куда-то улетучивалась. Вот еще и упоминание о дочери, которое еще больше усугубляло ситуацию.
-Кэтрин, - резко выкрикнул Генрих сильнее, чем хотел, и повернулся вновь лицом к жене. – О нашей дочери ты и без того прекрасно оповещена. Графиня Солсбери постоянно извещает нас обоих о ее состоянии. Не лукавь. Ты знаешь, что принцесса приболела.
Он сам не знал, зачем это говорил. Вместо того, чтобы отдать приказ, который он намеревался, он начинает говорить то о своем здоровье, то о здоровье принцессы.
«Да пусть будет проклят этот день» - внутри Генриха бушевала ярость. К вечеру все скатилось под откос. И хуже, казалось, уже быть не могло. Вместо ожидаемого приятного вечера в компании Саффолка, он сначала выслушивает недовольства Анны Болейн, а теперь не может договориться с Кэтрин. Он ненавидел себя за это. Почти презирал.
Но все же, он смог взять себя в руки. Гордо подняв голову и прямо посмотрев в глаза супруге, он, наконец, произнес те слова, ради которых пришел сюда:
-Кэтрин, я не желаю, чтобы ты больше шила мне сорочки!

Отредактировано Генрих VIII (2012-28-08 13:43:41)

Генрих не знал, что ответить на последние слова королевы. Да и не хотел ничего отвечать. Зачем? Почему он должен что-то ей объяснять? Тем более он не раз уже пытался донести до Катерины, что их брак незаконен, к чему все начинать заново?
-Да, сделала, - но вопреки своим желаниям ему приходилось вновь и вновь говорить с ней на эту тему. – Ты говоришь, Кэтрин, что любишь меня? Но если бы любила, облегчила бы мою совесть и согласилась с тем, что наш брак не существует. Ты же упорствуешь, желая сделать мне как можно больнее. Значит - не любишь!
Он перевел дыхание, предчувствуя реакцию Екатерины на эти слова. Однажды он уже сказал ей нечто подобное, и знал, как больно должны ранить эти слова супругу. Чувство вины вновь просыпалось где-то внутри, но он глушил ее, вновь обращаясь к почти уже бывшей супруге.
-Раз Мария заболела, ее нужно навестить. Съезди к принцессе и проведай ее.  И да, не надо после этого возвращаться в Уайтхолл. Оставайся жить рядом с Мэри, - сказал, как отрезал. Сурово свел брови и посмотрел на Екатерину. Он знал, что она не согласится, и не было даже маленькой надежды на удачный исход.

Генрих сделал пару шагов, вплотную приблизившись к Екатерине, и пристально посмотрел на нее. Теперь уже не один мускул не дрогнул на его лице, только лишь пальцы с силой сжались в кулак.
До чего же она упряма! И ничто, кажется, не способно заставить ее отступить. Даже болезнь дочери не может стать для нее причиной, чтобы оставить мужа. Но теперь уже Генриху стало плевать. Злость и ярость из-за неповиновения Екатерины затмили на некоторое время чувство вины перед этой женщиной.
«Не хочешь ехать к дочери!? А зря! Больше такой возможности я тебе не предоставлю!» - при этих мыслях его глаза блеснули недобрым огнем, а губы искривились в зловещей усмешке. Король Англии, который убил уже несколько лет на уговоры Екатерины Арагонской отступить от короны и признать их брак незаконным, решил теперь действовать иначе: жестко и непоколебимо!
Он силой заставит Екатерину покинуть Уайтхолл. Отлучит от Двора и вышлет куда-нибудь подальше от себя и своей возлюбленной. И больше они уже никогда не встретятся. Она не увидит больше ни его, ни своей единственной дочери.
Разжав пальцы, Генрих еще несколько мгновений равнодушно всматривался в такие знакомые черты лица, словно пытаясь запомнить их. А потом спокойно развернулся и молча ушел.

Отредактировано Генрих VIII (2012-07-09 15:09:40)