Сегодня определенно был прекрасный день. Солнце, косыми лучами проникавшее в спальню королевы через узкие окна, бросало теплый отсвет на все предметы, заставляя обстановку покоев выглядеть обновленной и как нельзя более уютной. Королева стояла в окружении придворных дам, которые только что закончили ее одевание, и удовлетворенно оглядывала себя в зеркале. Скромный, хотя и богатый наряд, тщательно уложенные волосы, солнечный свет оживляет обычно бледное лицо и скрывает следы усталости и постоянных тревог. Оставшись довольна своим видом, Екатерина поблагодарила и отослала фрейлин. Оставшись в одиночестве, она прошлась по комнате и даже сделала несколько танцевальных па. Настроение женщины впервые за много долгих дней было прекрасным. Когда она была помоложе, такое состояние овладевало ею всякий раз, когда к ней должен был явиться ее любимый супруг, король. Однако сегодня Екатерину радовало вовсе не общество какого бы то ни было мужчины: она ожидала визита своей дорогой подруги, Маргариты Тюдор. Принцесса нечасто прибывала ко двору, поэтому каждое ее появление для Арагонской было дороже, чем все ее драгоценности. С приездом Маргарет могло сравниться разве что время, проведенное в обществе дочери... при мысли о Мэри на лицо королевы набежала тень, она всей душой тосковала по своему ребенку и с трудом выносила разлуку, даже зная, что в ее нынешнем положении это необходимо.
Но Екатерина недолго предавалась мрачным раздумьям. Она хотела сбросить груз волнений хотя бы на время и насладиться общением с едва ли не единственной душой в Англии, которой могла полностью доверять. Поэтому когда вошедшая фрейлина объявила о прибытии Ее Высочества, лицо королевы озарила искренняя радостная улыбка.
- Проси, проси скорее! - воскликнула Екатерина. Она устремилась к подруге, едва та показалась на пороге, и с жаром взяла ее за обе руки.
- Маргарет, дорогая! Как я рада видеть Вас! Прошу, проходите, присаживайтесь! - Она увлекла Маргариту к креслам, стоявшим у столика с заранее принесенным вином и легкими закусками. Жестом отпустив фрейлину, королева вновь повернулась к подруге. В присутствии придворных дам она не позволяла себе переходить на "ты" даже с Генрихом, но в приватной обстановке она чувствовала себя гораздо свободнее.
- Как ты поживаешь, моя дорогая? Я так давно не видела тебя и просто жажду узнать о ваших делах! Как здоровье Чарлза и детей?
Эти на первый взгляд простые любезные вопросы таили в себе, помимо неподдельного интереса, еще и сокровенное желание Екатерины хотя бы на время забыть о самой себе и своих обстоятельствах. Конечно, королева знала, что от Маргарет ничего не скроешь и все равно придется так или иначе коснуться болезненных тем, но даже это не могло убить в ней радость от долгожданной встречи.
- Разреши, я сама налью тебе вина. Может быть, ты хочешь подкрепиться после путешествия? Угощайся!

-Конечно, Ваше Величество, мне будет приятно познакомиться с этой дамой, - тепло улыбнулась Маргарита своей подруге и посмотрела на дверь, из-за которой вот-вот должна была появиться еще одна гостья королевы. 
Судьба странная и непредсказуемая вещь. Ни Екатерина Арагонская, ни Маргарита Тюдор, которые теперь ожидали появления в покоях королевы вдовы Лорда Боро, и представить не могли, что Екатерина Парр однажды займет место своей крестной на английском троне подле Генриха VIII. И королеве и принцессе не суждено будет даже дожить до этих дней. И все же хорошо, что людям не дано знать своего будущего. Какая разница, что будет тогда, когда пройдет много лет и многое забудется. Ведь самое страшное, из-за чего в итоге Генрих Тюдор и войдет в историю, происходило именно в это время. Когда брат принцессы Маргариты был полон решимости аннулировать брак с Екатериной Арагонской и жениться на Анне Болейн, а Леди Парр, наверняка, и подумать никогда бы не смогла, что ей предстоит однажды занять королевское место.
В комнате появилась приятная белокурая женщина, и герцогиня Саффолк, приветливо улыбаясь Кэтрин Парр, стала рассматривать ее. Темное платье говорило о том, что Леди Боро все еще носит траур по усопшему супругу, но, наверное, это было единственное, что напоминало о недавнем горе. На лице молодой женщины не было отпечатка от болезненной потери. Возможно, потому что потеря и не была такой болезненной? Если это было и так, то Маргарита не посмела бы ни за что осуждать вдову. Она сама знала, что это значит, стать женой престарелого мужчины и какое облегчение, наперекор всем Божьим заповедям, ты испытываешь, когда, наконец, становишься свободной, и только правила приличия и навязчивый траур мешают еще какое-то время вольно дышать.

Екатерина тепло улыбнулась при виде своей крестницы и сделала несколько шагов ей навстречу. Как королева, она всегда следила за соблюдением приличий во время официальных визитов, но сейчас, когда она пребывала в приподнятом настроении, она могла позволить себе сбросить всегдашнюю чопорность, а потому не хотела, чтобы леди Боро подолгу склонялась в реверансе - во всяком случае, дольше, чем того требовало присутствие сестры короля. Арагонская протянула руку молодой женщине и проговорила:
- Кэтрин, дорогая, добро пожаловать! Мы так давно не виделись с Вами, и надо сказать, Вы изменились только к лучшему!
Действительно, молодая вдова вовсе не выглядела убитой горем, хотя черты ее носили отпечаток грусти. Пожалуй, траурный наряд, не лишенный, впрочем, элегантности, был единственным напоминанием о положении этой женщины. Екатерине на мгновение вспомнилась Маргарет, которая по возвращении из Франции вовсе ни дня не носила траур, и королева не без удовольствия подумала, что эти дамы могут найти между собой много общего. Екатерина подвела свою тезку ближе к креслам и повернулась, чтобы представить ее Маргарите.
- Позвольте представить Вам мою крестницу, леди Екатерину Боро. Кэтрин, познакомьтесь - Ее Высочество Маргарита Тюдор. Я очень рада, что вы обе сегодня доставили мне радость своим визитом. Кэтрин, мы с Ее Высочеством как раз собирались отведать вина, не желаете ли присоединиться?

- Сожалею о болезни Вашей матушки, дорогая Кэтрин, и надеюсь, что Ваше присутствие и забота помогут ей легче переносить недуг, - сказала Екатерина. Выражение живого интереса на ее лице сменилось грустью, когда королева вспомнила, что ее собственная любимая дочь вряд ли смогла бы навестить ее, случись Екатерине заболеть. Король был слишком занят своими амурными похождениями и своими абсурдными, по мнению Екатерины, планами насчет развода, чтобы уделить внимание дочерним и материнским чувствам. Отогнав на время мрачные мысли, Арагонская вернулась к предмету разговора:
- Но мое предложение останется в силе, как только Вы изъявите желание прибыть ко Двору. Я договорюсь, чтобы Вам было предоставлено место в моей свите. Ее Высочество права, перед молодой дамой, которая здесь оказывается, открываются весьма широкие возможности, в том числе и в выборе спутника жизни. Ваши ум и честь не позволят Вам стать мишенью насмешек или непорядочных поползновений, но позвольте дать Вам один совет: выходя замуж в молодые годы, выбирайте не того, кто страстно любит Вас, а того, кто окажется самым надежным. В молодости страсть быстро проходит, а доверие и уважение оказываются гораздо важнее.
Не отдавая себе отчета, Екатерина выразила в этом совете крестнице свои собственные переживания. Их с Генрихом брак начинался с взаимной любви, которая теперь пошатнулась под натиском более молодой и привлекательной женщины, и никакие воспоминания о былом счастье не разожгли бы пылкого чувства в душе Тюдора быстрее, чем это сделали черные глаза Анны Болейн. И королева вовсе не хотела, чтобы молодая леди Боро познала эти горькие чувства на своем опыте.

Екатерина задала своей крестной вопрос, который заставил ее вновь вспомнить обо всех тревогах, которые неотступно следовали за ней в течение последних месяцев. Великое Дело короля, как называли постыдные и возмутительные попытки Его Величества избавиться от законной супруги, потребовало присутствия почтенного Папского легата, который действительно пребывал при Дворе Тюдоров. Как раз в эти дни он должен был огласить решение от имени Папы, и этого заявления с немалым трепетом ждали обе стороны, хотя Екатерина и была уверена в благополучном для себя исходе. Все, кто имел хоть какой-то интерес в этом деле, уже успели уговорами и посулами досадить кардиналу Кампеджо, и королева подумала, что он, верно, не был бы против побеседовать с юной леди. "По крайней мере, она вряд ли будет просить о чем-то, касающемся политики", - решила Арагонская и ответила Екатерине:
- Я думаю, Его Высокопросвященство не будет против дать Вам аудиенцию. По правде сказать, те... обстоятельства, которые вынудили его прибыть в Англию, вряд ли можно назвать приятными, и думаю, это дело уже изрядно утомило кардинала. Впрочем, решение станет известно со дня на день, а пока, я полагаю, он не откажет Вам во внимании, тем более, если Вы нуждаетесь в духовном руководстве.

Вошедшая фрейлина Ее Величества, своим тихим появлением перебила разговор женщин. Поклонившись королеве и ее гостьям, девушка негромко сообщила своей госпоже, что сэр Томас просит аудиенции. Стоило в комнате прозвучать фразе «дело короля», как  Маргарита внутренне напряглась и резко выпрямилась, обмерив изучающим взглядом служанку королевы. Затем она медленно перевела взгляд на свою подругу.
«Бедная…» - принцессе стало неловко. Томас Мор, конечно, и не подозревая об этом, выбрал не самое подходящее время. Маргарита не могла не сочувствовать жене своего брата, которой теперь придется прервать теплую и долгожданную встречу. И все из-за этой Болейн и необъяснимого желания короля жениться на ней.
-Ваше Величество, - первой тишину нарушила герцогиня Саффолк. Попытавшись ободряюще улыбнуться Екатерине, принцесса поднялась с кресла и выразительно посмотрела на крестницу королевы, призывая ее также оставить Ее Величество. – Спасибо Вам за приятную встречу. Жаль, что придется так быстро расстаться. Но уверена, сэр Томас никогда бы зря не стал просить у Вас аудиенции. Обещаю, что в ближайшее время навещу Вас еще раз.

С удивлением Томас Мор обнаружил, что покои королевы, которые он собирался посетить, покинули две молодые женщины, одной из которых была Маргарита Тюдор, младшая сестра Его Величества. С некоторым огорчением Мор подумал о том, что его визит заставит королеву, которая, возможно, сумела отвлечься от тяжелых дум, вновь вспомнить о них.
Он слегка поклонился дамам, покинувшим покои Екатерины Арагонской, и после последовал за одной из фрейлин королевы.
Ваше Величество, - произнес сэр Томас, войдя в королевские покои и низко поклонившись королеве Англии. На лице женщины не было ни капли страха или волнения. Лишь мужество можно было прочитать в её светлых глазах. Мору показалось, чтобы если бы вести его были даже более удручающими, королева Екатерина не изменилась бы внешне, не подала бы и виду. И Томас Мор был уверен, что такой королева и должна быть. От этого идея короля аннулировать брак с Екатериной Арагонской представлялась Мору ещё более абсурдной, или даже нелепой.
Мору нередко приходилось давать королю советы, пытаться предостеречь его от необдуманных поступков...Однако эта ситуация значительно отличалась от предыдущих. Ведь здесь речь шла не только о беде королевы, но и о планируемых королем церковных реформах, и об ухудшении отношений с Императором, что могло повлечь за собой никому не нужную войну - одно из самых худших зол человечества. Но вместе с тем как росли число и важность проблем, уменьшалось и влияние Томаса Мора..
- Прошу простить меня, если я прервал вашу беседу... - он едва заметно, слегка обернулся в сторону двери. - Я пришел, чтобы доложить Вам некоторые вести по поводу "дела короля", - продолжил он спустя несколько мгновений. - Дело в том, что Его Высокопреосвященство кардинал Кампеджо отказался вынести решение по этому делу и скоро отбывает в Рим.

Мор видел смятение королевы и даже понимал его. Сейчас, в такой ситуации, абсолютно любая новость, за которой вновь следует неизвестность приносила лишь больше мук ожидания. И все-таки ожидание и неизвестность означали и надежду.
- То, что решение по делу не было вынесено, имеет как минимум одну важную и хорошую для нас сторону: ваш брак не был аннулирован, - решил таким образом поддержать королеву сэр Томас.
Томас Мор внимательно выслушал вопросы Её Величества. Выбор и неизвестность. Именно это вселяет в души людей страх и растерянность. Хотя люди стремятся к свободе, наличие выбора лишь пугает их, сбивает с толку. Лорд-канцлеру часто казалось, что без выбора людям было бы даже проще...Впрочем, немногие готовы как отказаться от него, так и воспользоваться им. Однако здесь случай был несколько иной.
- Я боюсь, что шансы не так велики, Ваше Величество...И тем не менее, - он несколько приблизился к Екатерине Арагонской, - не стоит отчаиваться. Отсутствие решение по делу говорит о том, что не всё ещё решено. И если этот вопрос будет рассматриваться в Риме Его Святейшеством, то всегда есть шанс, что Папа выберет Вашу сторону.
Томасу Мору было не по себе от того, что ему приходилось вмешиваться в происходящее. Ведь сейчас, будучи на стороне королевы Екатерины, он не мог быть одновременно и на стороне короля, которого считал другом. Следуя голосу совести, Томасу приходилось идти наперекор воле монарха, которому был обязан служить. И какой совет ему следовало дать Екатерине Арагонской? Ведь так или иначе, Томас Мор верил, что Папа примет правильное решение. И, разумеется, правильным оно могло быть, если признавало законность королевского брака. И лишь под давлением Его Святейшество мог решить иначе, именно так рассуждал Томас Мор. Но необходимо было терпение. И лишь император мог быть тем, на кого в борьбе своей могла бы оглядываться королева. И все-таки всегда был риск, что Карл V мог развязать войну с Англией. Войну, одно из худших занятий человека, по мнению Мора!
- Я не могу сказать Вам, стоит ли обращаться к Его Императорскому Величеству, - начал Мор, - однако бездействовать нельзя. Я считаю, что следует выждать ещё немного времени. И полагаю, что отсутствие вердикта на данный момент есть признак того, что всё это, если Его Величество не одумается, затянется на продолжительный срок, что бы это для всех нас не значило...И если в ближайшее время не будет большей определенности, то, вероятно, у Вас не будет иного выбора, как обратиться к императору...
Последние слова Томас Мор произнес чуть более тихим голосом. Ему было прекрасно известно, что этими словами он по сути одобряет решение обратиться за помощью к правителю иного государства. Но Мор все ещё надеялся, что эту проблему можно будет решить без военных конфликтов и давления на кого бы то ни было.