Екатерина шла по коридорам Уайтхолла к покоям супруга, намереваясь поговорить о назначении новых фрейлин для их дочери Марии. В последнее время Генрих был так увлечен своим маленьким сыном от Бесси Блаунт, что попросту забыл о нуждах законной дочери, и королева была полна решимости освежить его память.
"Только и разговоров, что о Фицрое и его мамаше - надо же, вернулась ко Двору, ходит с собственными служанками... Уайтхолл превращается в дом порока! Еще немного, и Генриху придется обзавестись гаремом - и опозорить себя этим на весь мир! Ну ничего, в Писании сказано, что муж спасается через жену, и мой святой долг - напомнить королю о его обязанностях и своих правах".
Арагонская приблизилась к дверям, ведущим в покои Генриха, и только собралась отправить пажа доложить о своем прибытии, как увидела, что с другой стороны через галерею движется виновница ее дурного настроения, Бесси Блаунт собственной персоной, в сопровождении пары прислужниц. Более нелепое положение сложно было бы и представить! Жена короля и любовница, подарившая ему сына, должны чуть ли не в очередь выстраиваться, чтобы посетить монарха! Екатерина повернулась к своей бывшей фрейлине, не без удовольствия отметив растерянность на ее лице, и весьма высокомерно процедила:
- О, какая встреча, миледи мать королевского сына! Так мне теперь Вас называть? Что ж, поздравляю, большой шаг вперед для бывшей служанки. Раньше Вы вели себя намного скромнее... Теперь же, как я погляжу, мне нужно перед нанесением визита Его Величеству осведомиться о Вас, чтобы ненароком не прервать Вашу официальную аудиенцию?
Всегда корректная даже с недругами, теперь Екатерина была по-настоящему рассержена. Она надеялась, что ее речи смутят эту выскочку, похоже, гордую своим неофициальным титулом и почестями, которыми осыпал ее довольный Тюдор.

Пожалуй, даже если бы леди Блаунт набросилась на королеву с кулаками, она не смогла бы нанести ей удар сильнее. Ребенок! Новое дитя от Его Величества, возможно, еще один сын, который только упрочит ее положение при Дворе, благосклонность короля и его уверенность в том, что вся вина за отсутствие законного наследника лежит на его несчастной супруге. Екатерина была настолько шокирована, что даже не нашлась, что ответить дерзкой сопернице, которая елейным голосом вещала эти ужасные вещи.
- Впредь я не буду осмеливаться наносить визит Его Величеству, не убедившись в том, что случайно не помешаю Вам, Ваше Величество, - заметила Элизабет. Арагонская таким же приторным голосом проговорила вслед ее удаляющейся фигуре:
- Буду Вам весьма признательна, миледи. У нас с Его Величеством могут быть куда более важные темы для разговора, чем маленькие бастарды.
Хотя, конечно же, это была откровенная ложь. Ничто, даже военные кампании, так не занимало монарха, как вопросы рождения детей - его детей, разумеется.
"Такое терпеть я не стану. Пусть французский король открыто держит хоть десяток любовниц на потеху всей Европе, в Англии такое недопустимо. С какой стати эта женщина возомнила, что способна занять место выше, чем ей изначально было уготовано? В конце концов, это позор не только для меня, но и для него самого! Что скажут подданные?.. Нужно немедленно это прекратить!"
Пока Екатерина еще не сомневалась если не в чувствах мужа, то хотя бы в своем влиянии на него. Поэтому она велела пажу немедленно доложить Его Величеству о том, что желает срочно поговорить с ним об одном важном и неотложном деле.

Пока юноша-паж докладывал повелителю о прибытии его супруги, эта самая леди все больше исполнялась гнева и презрения. Гнева на непочтительного супруга - и презрения к даме, послужившей тому причиной.
Как она вообще смела подобным образом разговаривать со мной?! Родила бастарда - и думает, что ей все дозволено? Кто же, как не король, мог дать подобное дозволение! Да она так распоясалась по наущению Генриха, не иначе! Ну ничего, я положу этому конец!
Екатерина не успела решить, как именно она претворит в жизнь свою угрозу, как уже была приглашена в покои супруга. И она вошла туда, как боевая шхуна в неприятельские воды, - сверкая глазами и твердо ступая по коврам. В иных обстоятельствах ее остановило бы холодное приветствие Тюдора, но не теперь. Екатерине и так успели надоесть пересуды придворных о будущем маленького герцога Ричмонда (настолько всех волновавшем, что даже сам кардинал Уолси дерзко упоминал его в беседе с королевой), а слова Элизабет о втором ребенке до сих пор звенели в ее ушах. Так что вряд ли ожидавшего подобного Генриха ждала встреча с испанской фурией. Она заученным движением присела в реверансе, а затем подбоченилась и грозно надвигаясь на мужа, прошипела вместо приветствия:
- С каких пор, позволь узнать, Уайтхолл превратился в родильный дом для потаскушек? И какого... какого дьявола я должна это наблюдать?!
Светлые глаза Екатерины, всегда столь спокойные, теперь были устремлены на Генриха с неподдельной страстью, которая, будь она направлена на другой предмет (или будь Арагонская немного моложе), могла бы, пожалуй, пробудить в монархе мысли и желания, которых королева так добивалась.  Но именно в этот момент она об этом не заботилась и хотела только одного - немедленной и жесткой мести за оскорбление.

Спокойная реакция супруга на ее вторжение и претензии удивила Екатерину, которая ожидала криков, брани и летающих по комнате кубков, а то и чего потяжелее. Но Генрих был сух и деловито настроен, и такой подход подействовал отрезвляюще. Теперь Арагонская удивлялась сама себе: они с мужем будто бы поменялись ролями, и теперь он ограничивался лишь упреками (конечно, от этого не менее болезненными), а она минуту назад готова была рвать и метать. Но хотя первый пыл гнева исчез так же быстро, как появился, неприятный осадок, как подозревала Екатерина, будет терзать ее еще долго. Поэтому она не удержалась от замечания:
- Конечно, великая заслуга перед королевством - родить ребенка, забравшись в чужую постель, и теперь наслаждаться вниманием. Кто знает, может быть, эта особа так проворно оказалась в ложе не только Вашего Величества, но и кого-то менее знатного...
"Может быть, это вовсе не твое дитя, Генрих?"
Последний вопрос королева благоразумно не стала озвучивать - кто знает, к каким последствиям это могло привести. А вот решение проблемы, предложенное королем, его жену вполне устраивало и казалось вполне логичным. "Может он вообще давно сам об этом думал, а я просто опередила события?" - озадаченно подумала Екатерина, а вслух примирительно сказала нечто другое:
- Что же, этого вполне хватит, чтобы не наносить тебе неожиданных визитов. Но для моего счастья не хватает самой малости: я бы хотела, чтобы теперь, когда твои вечера вновь свободны, ты нанес визит мне.
Поняв, что это уже смахивает на дерзость, Екатерина поспешила ретироваться, предпочитая оставить супруга озадаченным ее поведением, нежели прогневить его чрезмерной настойчивостью. Уже у самых дверей она слегка обернулась и мягко добавила:
- Поэтому сегодня я отпущу всех фрейлин и буду ждать тебя в опочивальне. - И с этими словами Екатерина покинула покои своего супруга.