В эти дни в фамильном гнезде Сеймуров царил переполох, вызванный приездом Джейн. За последние месяцы она возвысилась так, как никто и представить не мог, и за плотно закрытыми дверями в кабинете старшего Сеймура не раз звучало осторожное "королева". Нынешняя супруга Тюдора ожидала приговора в Тауэре, но ее отдаленное родство с семьей Сеймур уже никого не волновало. Скромница Джейн - вот кто сейчас был в центре внимания. В разгар событий она благоразумно решила покинуть Уайтхолл и навестить родителей, и слуги сбились с ног, готовясь к ее прибытию.
Генри очень ждал встречи со старшей сестрой, к которой был очень привязан, хотя в последний раз видел ее уже давно. Ему казалось, что занять трон изгнанной, а то и убитой королевы - это нечто кошмарное и отвратительное, и Генри с ужасом спрашивал себя: неужели его добрая, милая сестра ни капельки не боится? Юноша не осуждал никого, но ему не терпелось узнать, как чувствует себя Джейн и может ли он чем-нибудь поддержать ее. Поэтому в день приезда сестры он ужасно волновался и с самого утра буравил взглядом подъездную аллею, высматривая экипаж.
Но, как он ни старался, прибытие Джейн Генри пропустил. К отцу заявились арендаторы с какими-то просьбами, и тот досадливо направил их к управляющему, а младшего отпрыска послал проконтролировать, чтобы "эти бездельники убрались по домам довольными". В результате Генри битый час проторчал в конторе, слушая споры о двух мешках ржи, и на сей раз его это совершенно не занимало. Когда он вернулся, слуги уже водили по кругу разгоряченных лошадей, а вещи Джейн были перенесены в ее комнату. От кучера юноша узнал, что его сестра прибыла около часа назад, и отец увел ее куда-то в дом. Проклиная все на свете, Генри отправился в сад и плюхнулся на скамейку, надеясь, что родители потерпят с наставлениями хотя бы до ужина и позволят Джейн отдохнуть и прогуляться, и тогда ему удастся побыть с сестрой наедине.
Он и сам не знал, почему не пошел в дом: то ли не хотел получить нагоняй от отца за задержку, которую тот сам же и устроил, то ли оттягивал момент встречи, чтобы увидеть сестру подальше от бдительного родительского ока.
Через некоторое время терпение Генри было вознаграждено: он увидел, как Джейн, успевшая сменить дорожное платье, неспешно идет среди деревьев. "Наверное, она скучала по дому", - подумал юноша и внезапно осознал, что все это время ужасно боялся встречи с сестрой. Вдруг она забыла его и будет совсем не рада? Изменилась она или осталась прежней? Впрочем, размышлять было некогда. Как только девушка приблизилась, Генри вскочил со своего места, выпалил:
- Джейн! Ты приехала! - и умолк, гадая, что делать дальше: как раньше, с веселым хохотом заключить сестру в объятия или церемонно поклониться будущей королеве Англии.

Отредактировано Генри Сеймур (2013-26-09 17:05:55)

Радостный возглас Джейн развеял все сомнения юноши, и Генри немедленно привлек сестру к груди, про себя вздохнув с облегчением. Какая разница, что произошло за это время, - это по-прежнему была Джейн, и она приехала домой.
Наконец выпустив сестру из объятий, Генри увлек ее за собой по дорожке, не зная, с чего и начать. За время разлуки он нередко подмечал какие-то детали, старался запомнить забавные происшествия, чтобы потом пересказать Джейн, но на бумаге это выглядело топорно и скучно, и писать Генри практически перестал, а теперь, когда была возможность побеседовать лично, он обо всем забыл. Но не век же молчать? Генри искоса посмотрел на сестру и усмехнулся:
- Что, в Уайтхолле так спокойно не погуляешь? Не знаю, чем вы там занимались как фрейлины, но вряд ли у тебя было много свободного времени. Здорово, что ты решила приехать, и сама отдохнешь немного, и нам тут веселее. Отец чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты собираешься сюда. Слуги сутками не спали, готовили тебе комнату, драили тут все, как заведенные. Ты теперь важная птица, почище Эда!
Генри был доволен собой - кажется, он затронул опасную тему достаточно аккуратно. Он не хотел уподобляться родителям и набрасываться на Джейн с вопросами - по правде сказать, он вообще предпочитал не навязываться, следуя принципам сэра Гавейна из рыцарских легенд: все, что тебе нужно знать, тебе расскажут сами. Но совсем удержаться он не мог, главным образом потому, что видел: сестра весела и выглядит вполне довольной, но откуда же эта особенная бледность и легкие, почти неразличимые тени под глазами? Видимо, не все в ее жизни так просто и заманчиво, как расписывают отец и братья...
Их путь пролегал мимо лужайки с несколькими молодыми деревьями - их сажали по случаю рождения каждого нового ребенка в семействе. Генри взял сестру за руку и подвел ближе. Яблоня, посвященная Джейн, раскинула ветви под майским солнцем и была усыпана белыми цветами.
- Смотри, какая красота! Я смотрю на нее и всегда думаю о тебе, сестрица, надеюсь, что у тебя в душе тоже все цветет. - Юноша запнулся, потому что еще никогда не говорил ничего подобного женщине, даже если это его родная сестра. Когда они были детьми, все было куда проще, а сейчас младший Сеймур вошел в пору юности, и слова давались с трудом. - Я скучал по тебе, Джейн. Скажи, у тебя правда все хорошо?

Отредактировано Генри Сеймур (2013-14-10 13:44:13)

Комплимент сестры польстил Генри, для которого не было ничего страшнее, чем так и остаться вечным мальчиком, малышом Генри, который ни на что не годен. И хотя изменения коснулись пока только его внешности, а не занятий, ему было очень приятно мнение Джейн. Юноша благодарно улыбнулся и заметил:
- А ты всё хорошеешь, сестрица! Ручаюсь, при Дворе ты производишь впечатление! Бледновата, конечно, но чего можно ожидать, постоянно находясь в дворцовых коридорах...
А вот душевное состояние сестры, как и боялся Генри, похоже, не было таким уж прекрасным. Она была явно тронута искренним вниманием, но юноша видел, как тень затаённой грусти легла на ее лицо, и ему еще острее захотелось защитить Джейн от всех напастей, какими бы они ни были. Поэтому он порывисто сжал руку сестрицы, которой она держала его ладонь, и горячо воскликнул:
- Я был бы рад сделать для тебя что угодно! Ты права, я уже не тот мальчишка, которого ты оставила, уезжая в Лондон. Ты можешь подумать, что сидя в деревне, легко рассуждать о том, что делается при Дворе, и это справедливый упрёк, но поверь, мне действительно не всё равно, что с тобой происходит. Если я не могу для тебя ничего сделать, то уж выслушать всегда готов. Так что можешь не сомневаться, я хочу знать всё.
Генри пристально посмотрел на сестру, вспомнил, какая молва ходила о нраве Тюдора, которому никто и никогда не должен был отказывать, и спросил, понизив голос:
- Джейн, уж не обижает ли тебя король?

Слова сестры в очередной раз заставили Генри задуматься о том, какой странной и непредсказуемой может быть жизнь. Анна Болейн, которая добивалась любви Его Величества и короны несколько лет, стала жертвой своих же усилий. А Джейн, которая ровным счетом ни на что не претендовала, вдруг стала объектом его деликатных ухаживаний. В это было бы сложно поверить - если бы, конечно, хоть кто-то в мире мог поставить под сомнение искренность Джейн Сеймур. У Генри таких сомнений не было, но тревога от этого не становилась слабее.
- Дорогая, я нисколько не сомневаюсь, что ты ничего не делала намеренно, - промолвил Генри, сжав в руке тонкие пальцы своей сестрицы. - Тебя не в чем упрекнуть, но я понимаю, как непросто тебе вдруг стать центром всеобщего внимания и пересудов. Тем более, в таких обстоятельствах... - Генри поежился. - Если честно, то, что сейчас происходит в Лондоне, меня тоже пугает. Еще как пугает, хотя мои волнения и близко не стояли к тому, что сейчас испытываешь ты. Но я уверен, что тебе не в чем себя упрекнуть, дорогая. И никто не сможет. Конечно, сейчас только об этом и говорят - еще бы, не каждый день королева Англии оказывается под арестом, но, кто знает, может, для этого и вправду есть основания...
Генри умолк, испугавшись собственных слов. Виновна королева или нет, сама мысль о том, что молодая красивая женщина, недавно блиставшая во дворце, вынуждена томиться в мрачных стенах Тауэра, ожидая неведомого приговора, вызывала дрожь. Тряхнув головой, Генри вернулся к беседе.
- ... Так вот, конечно, слухи сейчас распускают все, кому не лень, и ты правильно сделала, что приехала домой, подальше от этого пчелиного роя. Но твоя добродетель настолько очевидна и непоколебима, что никто не посмеет сказать и слова против тебя. Они все умолкнут, увидев, какая ты на самом деле. А ты просто чудо, сестрица! - Генри ободряюще улыбнулся. - Я не удивлен, что Его Величество так тебя ценит.
Был еще один вопрос, который не давал юноше покоя, и он решил, что сейчас самое время его задать.
- Король ухаживает за тобой и, похоже, питает самые нежные чувства. Если он смотрит на тебя с таким же восторгом, как тогда, когда мы впервые встретили его здесь, в Вулфхолле, то его намерения серьезнее некуда. Но... нравится ли тебе он сам?

- Именно поэтому я совершенно не хочу узнавать Двор и его порядки! - выпалил Генри. Он остро ощутил, как ему противно то, что делается в столице, и тот факт, что в эти гнусные дела оказались замешаны сначала его братья, а теперь и сестра. Но Эдвард и Томас хотя бы могли постоять за себя, они уверенно ориентировались в тайных течениях и знали механизмы влияния на людей, а потому ощущали себя уверенно. А что могла сделать слабая женщина? Конечно, обсуждать решения старших было негоже, да Генри и не претендовал, но в глубине души не раз подумывал, что лучше бы Джейн и Лиз выдали замуж за достойных молодых людей и позволили жить тихой, счастливой жизнью. Вместо этого одна из его сестер должна была ублажать престарелого мужа, а вторую направили поближе к королю с явным расчетом на то, что мисс Сеймур привлечет его внимание. Теперь это оборачивалось для семейства триумфом, но видели бы они лицо Джейн сейчас, когда она рассуждает о месте, где ей придется жить до конца своих дней!
- Что ты, Джейн, я и не знал, что обвинения в адрес королевы так абсурдны! - Генри действительно не посвящали в подробности дела, он слышал, что Анна Болейн обвиняется в измене, но такое? В очередной раз он убеждался, что чем выше положение ты занимаешь, тем меньше ценится твоя жизнь сама по себе. - Это ужасно! И конечно, я никогда не смогу понять, как можно заставлять страдать детей. Для меня это слишком сложно...
Младший Сеймур снова задумался. Ему хотелось как-то поддержать сестру, но он как никогда ясно чувствовал, что ему не хватает опыта и мудрости.
- Все это большая игра, сестрица, и у нее огромные и страшные ставки. Мне кажется, я понимаю, каково тебе сейчас, и мне трудно подобрать слова, чтобы выразить все свои чувства. Ты не Анна, вы как огонь и вода, и в этом твое главное преимущество. Если Его Величество действительно так заботлив и добр к тебе, и тебе с ним хорошо и интересно, тебе нечего бояться: ты никогда не вызовешь его гнева, да и ничьего более, такова твоя натура. Единственное, чего я могу тебе пожелать, - это стойкости, чтобы не изменять своей природе и не поддаваться искушениям. А уж в том, что ты достойна любви и восхищения, я не сомневаюсь.

Генри вздохнул и молча прижал руку сестры к губам, тоже вспоминая беззаботное детство. Пожалуй, из всех детей благородного семейства Сеймур ему повезло больше всех: старших сыновей родители готовили к государственной службе, дочерей - к браку, и только он, третий сын, оказался не у дел и был предоставлен самому себе. Конечно, по большей части его это задевало, потому что противоречило идеалам, заложенным воспитанием и книгами, но в такие моменты, как сейчас, ему было яснее некуда: иногда гораздо лучше, чтобы о тебе все забыли. Похоже, именно этого сейчас хотела Джейн, на чьи плечи свалилось слишком многое, и Генри намеревался дать сестрице отдохнуть хоть немного, пока родители снова не начали атаку.
- Я счастлив, что могу хотя бы так поддержать тебя. И знаешь что? Я не намерен тихо ждать, пока мама с папой и наши важные братья начнут расспрашивать тебя, поучать и восхвалять - хотя последнее ты и заслужила. Ты давно не была дома и пропустила много изменений. Сад разросся, осина, посаженная в честь Дороти, уже высокая и крепкая, мистер Миллс - помнишь мистера Миллса, мельника? - так вот, он сделал возле мельницы на реке запруду и разводит там уток! И нянчится с ними, как с детьми, ты бы видела, как уморительно он подзывает их поутру! - Генри быстро направился по одной из дорожек сада, увлекая за собой сестру. Юноша болтал без умолку, довольный своим только что появившимся планом, и его лицо снова озарилось искренней улыбкой. - А наша серая кобыла принесла жеребенка, и Дороти все хотела для смеха назвать его Генри, потому что у него пушистая грива, вроде похожая на мои волосы. Но отец напомнил, что Генрихом зовут нашего короля, и это может быть расценено как насмешка над Его Величеством. Ты просто должна все это увидеть, сестрица! Как только нас позовут к ужину, мы снова окажемся при Дворе, только залы потеснее и народу поменьше. Отец, конечно, будет недоволен, ну и пусть ворчит! Это наше время, и я хочу провести его весело, если ты, конечно, не против.
Молодые люди вышли к конюшням, Генри оглянулся и увидел то, что искал: на подъездной дорожке стояла легкая коляска управляющего. Генри подскочил к ней, опустил ступеньку и важно поклонился Джейн:
- Добро пожаловать в Вулфхолл, миледи. Должно быть, Вы устали с дороги, но я, Ваш верный паж, не позволю Вам далее идти пешком. Прошу Вас, взойдите в сию карету, и я покажу Вам имение.
Юноша выпрямился и протянул руку сестре:
- Ну же, дорогая, соглашайся! Сколько бы ни было у тебя забот в Лондоне, все они остались там, а здесь твой дом, и я не позволю тебе грустить! Выбирай, что тебе больше нравится: весенние поля или река с толстыми забавными утками?

Едва Джейн заняла свое место в новообретенном экипаже, Генри легко взобрался на козлы и тронул поводья, постаравшись придать себе как можно более молодцеватый вид. Настроение юноши намного улучшилось и теперь, когда самый тягостный момент разговора был позади, ему хотелось смеяться и радоваться жизни. Разворачивая экипаж в сторону обширного парка Сеймуров, он ответил на вопрос сестры.
- Моя жизнь, сестрица, вовсе не так уныла и однообразна, как может показаться на первый взгляд. С тех пор как я год прислуживал епископу Винчестерскому и произвел на него впечатление расторопного, но абсолютно не перспективного юноши - Генри произнес это важно и медлительно, подражая манере своего бывшего господина, - меня вернули сюда и наконец оставили в покое. Я много читаю, часто помогаю отцу и управляющему в делах имения, и полагаю, в этом преуспел куда больше, чем в ведении приходских книг и сборе пожертвований на нужды церкви. Мне нравится здешняя жизнь, Джейн, - Генри задумчиво уставился на панораму весенних полей, открывавшуюся далеко впереди, в конце аллеи. - Пожалуй, я не хотел бы стать придворным, вся эта роскошь и кипение жизни не привлекают меня. Другое дело - военное поприще, если бы Его Величество призвал меня защищать Родину и корону, я с радостью положил бы на это все силы и даже саму жизнь. Но Томас говорит, что я к этому не годен, у меня не хватит разумения и хватки. Возможно, он и прав... Впрочем, управляться с делами поместья мне тоже по душе, в отличие от батюшки, мне интересно, как живут наши люди, о чем думают, в чем нуждаются и чему радуются. Можешь обозвать меня дураком или подразнить девчонкой, как это делает Дороти, но я хочу жить спокойно и честно, и в мире со всеми.
Коляска преодолела длинную парковую аллею и вырвалась на простор зеленющих полей. Генри пустил лошадей рысью и подставил лицо свежему ветерку. Он понимал, что время близится к обеду, и родня будет ждать их дома совсем скоро. Но сейчас удовольствие от прогулки было так велико, что ему хотелось растянуть каждую минуту. Он обернулся на Джейн и увидел, что и она улыбается. Значит, он все сделал правильно. Довольно ухмыльнувшись, Генри снова обратил взгляд на дорогу. Сеймуры были в сборе, и все было именно так, как нужно.